Женский хор

– Да. Потому ты и гибкая, что тебя форматировали. Да, ты приспособилась к тому, что от тебя требовали, ты вписалась в форму. Но ты там не затвердела. Ты способна приспособиться и к чему-то другому, даже если твое тело и противится. Ты демонстрировала это постоянно с тех пор, как появилась здесь. Ты борешься с желанием лечить женщин, но ты их слушаешь. Приняв позу врача, ты размахиваешь внушенными тебе догмами, как оружием, потому что они тебя защищают. Но сегодня ночью, оставшись один на один с этими сообщениями, ты оборонялась гораздо меньше, чем в первые дни. Ты не была высокомерна, ты их не презирала, не подсмеивалась над ними, не относилась к ним свысока, когда они говорили непонятные вещи. Тебе уже не так страшно. Ты знаешь, на сколько писем ты ответила?

– Нет.

– Восемьдесят пять.

Проклятие, неудивительно, что я ни жива ни мертва…

– Вы сейчас в больнице?

– Да.

– У вас дежурство?

– Мммм… И да, и нет. По воскресеньям я иногда прихожу в семьдесят седьмое отделение. Если вдруг какой-нибудь женщине вздумается сюда приехать, дверь будет открыта. И я могу побыть некоторое время с Катрин и Жерменой в маленьком отделении. У медсестры, которая ими занимается, очень много работы. А что?

Что с тобой? Зачем ты у него об этом спросила? Ты же туда не поедешь? Ты с ума сошла. И потом , у тебя ведь нет машины, забыла?

– Ничего, просто хотела узнать.

Снова последовало долгое молчание.

– В любом случае, спасибо за ваши ответы. Спасибо за женщин.

Я сделала это не для женщин.

СКАРАБЕЙ

Я сделала это для себя, только не знаю почему. Накануне вечером, когда он перезвонил через два часа и сказал, что готов меня заменить, я все еще отвечала на вопросы посетителей форума. Дописав ответ и вернувшись к списку вопросов, я увидела, что он уже ответил на другие сообщения, и я прочитала сообщения и его ответы, чтобы посмотреть. Чтобы знать.

Каждый раз, читая вопрос, я мысленно готовила ответ, и иногда наши ответы совпадали. А иногда он отвечал так, как мне бы и в голову не пришло ответить. И даже если он писал примерно то же самое, что написала бы и я, он что-нибудь добавлял: бонус, пару слов, три слова, – и его ответ приобретал дополнительное измерение. Я была в ярости. Я видела, что мои ответы полные, точные, научно обоснованные, но зачастую слишком тяжелые и, возможно, бесполезные, в то время как его ответы были легкими, занятными и светлыми. И добрыми. И я понимала почему: в отличие от меня, он не тратил время на то, чтобы внимательно изучить все, что говорила женщина, все детали, с помощью которых она описывала свое состояние (и которые были всего лишь предлогом). Он сразу переходил к самому главному, к тому, в чем заключалась проблема, к тому, что на самом деле ее беспокоило: мне больно, мне страшно, я не понимаю, что со мной. Именно на это он и отвечал. Не спеша. Без высокомерия, не строя из себя всезнайку или Господа Бога, а со спокойной уверенностью человека, который опирается на то, что ему рассказывали женщины, на то, что он видел, осматривая их тела, выслушивая их жалобы, слушая их истории. Когда он им отвечал – когда он им отвечает, – кажется, что все женщины, которые с ним говорили, стоят здесь, образовав круг за его спиной, вместе с ним читают вопрос и нашептывают ему ответ.

Этот тип меня волнует.

Нет, не так.

Не хочу сказать, что он будоражит меня как женщину, бросает в эти состояния, которые случаются у меня с тех пор, как я, молоденькая студентка медицины, открыла для себя фейерверки, землетрясения, цунами удовольствия и умоляла Пьеро подбросить меня до небес, повторить то, что он так хорошо умел со мной делать – где он этому научился? Ни в те состояния, которые случались у меня еще несколько недель назад, когда я со всей полнотой ощущала себя женщиной, абсолютной властительницей своей жизни, своей судьбы и своих желаний. Я запрыгивала на Жоэля каждый раз, когда хотела его, потому что его мне никогда не приходилось уговаривать, он любил это так же, как я, мы любили это… мы – и почему только он ушел, ПРОКЛЯТИЕ?!

Итак, нет, Карма меня в такие состояния не вводил.

И дело не в том, что он был несъедобным, просто в этом смысле он меня не возбуждал. Я не могла представить себя в его постели, хотя постепенно начала представлять, как он укладывает в нее многих других (или это они его укладывают). Это не так. То, что (мне больно в этом признаться, но никто мне ничего не скажет, так что…) возникло между нами за эти несколько дней – субстанция совсем иного рода.

Он заставляет меня чувствовать и думать одновременно.