Женский хор

— Нет. Думаю, это мне известно. — Я ему подмигнула. — По крайней мере, я могу себе представить. Когда они погибли, мне было четырнадцать лет. Ты боялся — ведь ты настоящий психолог, — что это станет для меня слишком сильным ударом. Потом я занялась медициной и долго была одержима мыслью о восстановительной хирургии половых органов. Разве это был подходящий момент, чтобы волновать меня, раскрыв тайну нашей семьи? Короче, ты ничего не сказал, как и все родители, потому что ждал «подходящего момента». Только подходящий момент никак не наступал. В тот день, когда ты решил уехать и жить своей жизнью, ты не захотел рассказывать мне об этом в аэропорту, и я тебе за это благодарна, Daddy.

Он рассмеялся:

— Вижу, курс психологии действительно пошел тебе на пользу!

Я откинула плед, встала, сделала два или три шага. Мне стало лучше, голова кружилась уже не так сильно.

Ребенок вырос сильным и храбрым.

— Я этому научилась, но не на курсах и не… — я улыбнулась Жоэлю, — в постели… Вот уже несколько недель как я слушаю женщин, которые целыми днями рассказывают мне о своей жизни. Они помогли мне понять, что даже плохие мотивы можно уважать. Иногда у человека просто нет выбора. Мне действительно трудно признать то, что ты, с одной стороны, помог мне принять себя такой, какая я есть, а с другой стороны, не смог рассказать мне мою историю. — Я подошла к нему. — Только сегодня я уже знаю, что необязательно понимать все и сразу, что нужно время… Я потрясена, это правда, но меня это не убило. Я не хочу закрывать глаза на последствия, которые имели твои решения, как для тебя, так и для меня: ты решил подчиниться тирании этой женщины, чтобы защитить меня от ее зловредности… Ты мог бы от меня отказаться. Ты мог бы почувствовать, что Мари тебя предала, и перенести свою обиду на меня. Но нет. С твоей поддержкой я выросла, получила образование, которое хотела получить, и даже, против своей воли, не превратилась в полную дуру. А вчера я подумала, что абсолютно счастлива.

— Сегодня ты уже не счастлива?

— Я слишком потрясена, чтобы мыслить категориями счастья. Но я знаю одно: когда я родилась, ты был рядом; когда я росла, ты был рядом; вчера, когда я пережила самое сильное потрясение в жизни, ты был рядом. Я, человек, привыкший считать, что никогда не ошибаюсь, только и делаю что обнаруживаю, что так ошибалась с счастьем… Интересно, буду ли я отныне набирать номера телефонов с закрытыми глазами! А сегодня утром ты здесь, чтобы рассказать мне историю, которую мне было необходимо услышать. Ничто из того, что ты мне только что открыл, не ставит мою жизнь под сомнение. Напротив, отлично освещает некоторые ее аспекты.

И позволяет мне сложить оружие.

Сейчас я испытываю грусть и ярость, когда думаю о том, что пришлось пережить Камилле и Мари, но я не чувствую себя ущемленной этой трагедией и, самое главное, я не страдаю. (Я помассировала висок.) Просто у меня… очень сильно болит голова, но я думаю, что это неизбежно… в данном случае. Итак (я протянула руку к лицу папы и погладила его по щеке), я хотела сказать (глаза наполнились слезами, снова, черт, я-то думала, их больше не осталось)… Thank you, Dad[92]…

Он меня обнял:

— You’ve changed so much, Darling[93]…

— Думаешь? Но все же не слишком сильно? Ты меня узнаешь?

— Я тебя узнал даже раньше, чем ты родилась. Это необратимо.

* * *

Потрясенные, но умиротворенные — по крайней мере, на некоторое время, — мы вчетвером сели за стол, чтобы съесть завтрак, который приготовили вместе.

— Какой вопрос ты мне хотела задать?

— Ты пять лет не давал о себе знать, но точно в тот день, когда был мне нужен, ты оказался рядом. Это кажется чудом, но поскольку я в чудеса не верю, я подумала: ты написал, что хочешь возобновить отношения… Первое: потому что решил, что настал «подходящий момент»? Второе: потому что собрался жениться и хотел моего благословения? Третье: потому что у тебя неизлечимая болезнь на последней стадии и тебе захотелось обнять меня в последний раз перед тем, как умереть? Подумай хорошенько, прежде чем отвечать.

— None of the above, Sweetie![94] Что ты напридумывала?

— Хорошо. Женщины всегда подозревают мужчин в одном и том же: что у тебя была какая-то задняя мысль.

— Была, я тебе о ней написал. Я по тебе скучал. Хотел тебя увидеть. Разве желание — недостаточный мотив?

И однажды,
Повзрослев,
Ребенок взял меч
И отправился убивать дракона.

Герб