Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм. 1860-1930

Насколько большое влияние оказала антивоенная пропаганда на женщин в самой России? На интеллигенток очевидно незначительное. Даже чувствительные к такого рода вещам столичные студентки были полностью очарованы патриотизмом, а не большевизмом. Даже историки-коммунисты признают, что большинство бестужевок поддерживали войну, вторя феминисткам в патриотических речах и далеко превосходя их в делах. В Международный женский день 1916 г. группа студенток-большевичек расклеила прокламацию петроградского партийного комитета, в которой говорилось: «Товарищи работницы! Сегодня день нашей солидарности, день, когда женщина-работница, порвав свою вековую цепь покорности, рабства и унижения, гордо встала в ряды международного пролетариата для борьбы с общим врагом — капиталом. Женщины-работницы! Наших сыновей правительство послало на распятие капиталу, так стройте же свои организации, сплачивайтесь на фабриках и в мастерских, в конторах и за прилавками, и первый наш мощный крик бросим в лицо ненасытному капиталу: „Довольно крови! Долой войну! На всенародный суд преступное самодержавное правительство!“» Поддерживавшие войну бестужевки сорвали прокламацию, а когда она была вновь расклеена — опять сорвали. Год спустя студентки-большевички на стихийном митинге против войны смогли собрать 385 голосов, однако на следующий день патриотки ответили сбором 1000 подписей в поддержку войны. Между тем несколько сотен верных последовательниц большевиков отдали партии все свои силы и способности и встали на смену арестованным в начале войны профессиональным революционеркам. В 1917 г. их политические и медицинские навыки сослужили хорошую службу[590].

Что касается работниц, то это уже совершенно другая история. Во время войны их количество значительно увеличилось. Массовый призыв на военную службу в 1914–1917 гг. снизил количество мужчин в промышленности, подчиненной фабричной инспекции, на 12,6 %, в то время, как количество работающих женщин в тот же период возросло на 38,8 %. В начале войны женщины составляли треть от всей рабочей силы, а в 1917 г. — практически половину. Летом 1915 г. Комитет военной промышленности принял резолюцию, призывавшую к «устранению на время войны ограничений, наложенных промышленным уставом в отношении женского и подросткового труда до той степени, которая не наносит ущерб их здоровью». Эта мера открыла массе женщин путь в те сферы производства, в которых раньше их присутствие было ограничено. Количество женщин в металлургической, шахтерской и лесодобывающей отраслях достигло астрономических размеров, на множестве текстильных фабрик и даже в целых фабричных поселках отныне остались почти что одни женщины. В 1916 г. в одном Петрограде было 50 000 работниц. Однако в целом их экономическое положение не улучшилось. В первые месяцы войны большая группа женщин оказалась без работы в результате связанного с войной кризиса некоторых отраслей торговли и производства (среди первых безработных оказались женщины, занятые в производстве и распространении алкогольной продукции). Вскоре правительство решило привлечь к производству тех матерей, которые не могли содержать своих детей, так как их мужья воевали на фронте. Между тем уровень заработной платы оставался неизменным (ниже, чем мужской), в то время как цены росли[591].

Правительство, добровольные организации, феминистки — все с участием относились к положению работниц. По настоянию Лиги равноправия женщин и Международного женского союза правительство назначило женщин-инспекторов в те отрасли производства, в которых в большей степени были задействованы женщины. В начале войны женам солдат были предоставлены небольшие участки земли под огород, а во многих местах к этому прибавлялось еще и создание полугосударственными-полуобщественными комитетами общедоступных и дешевых столовых, яслей, общежитий. Правительство, ответственное за многочисленные военные потери, также предпринимало некоторые усилия по повышению пособий роженицам и защите работниц. Одним из важнейших практических шагов было объявление в самом начале войны сухого закона. Феминистки так и не смогли организовать значительное движение за трезвый образ жизни. Можно предположить, что если бы царь не подписал в 1914 г. антиалкогольный указ, то дело в свои руки взяли бы сами работницы. Этому есть доказательства[592].