Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм. 1860-1930

Итак нет никаких сомнений в том, что Женотдел оказал огромное воздействие на советское общество, особенно на городское население. Частое упоминание о нем в советской литературе свидетельствует о видном месте, которое он занимал в обыденном сознании. Трактовки Женотдела в художественной литературе различны. Иногда он использовался лишь как фон, нередко изображался причиной домашних ссор и был объектом насмешек, но часто рассматривался как способ решения проблемы и подходящая сфера деятельности для сознательной советской женщины. В любом случае Женотдел являл собой символ новизны в социальном ландшафте Советской России[709]. Такая трактовка Женотдела не была далека от реальности. Он действительно являлся мобилизующей силой в условиях крайней социальной отсталости. Приобретенный опыт в организации и коммуникации позволил ему решать не только специфические общественные задачи («малые дела» интеллигенции XIX в.), но влиять на процесс социализации масс. Как у партийного подразделения у Женотдела не было независимости и, возможно, творческой инициативности довоенного российского феминизма, но, несмотря на все слабости, Женотдел превзошел феминисток по своей мощи и престижу. Женотдел представлял собой орган, сочетающий классовую борьбу и борьбу за сексуальное освобождение, являясь, таким образом, не только воплощением марксистских представлений о женщинах в рабочем движении или воплощением революционной народнической традиции «общего дела», но также в некоторых отношениях и феминистского убеждения в том, что «эмансипация работниц — дело самих работниц» (по выражению Ленина)[710]. Успех Женотдела в деле повышения уровня сознания бедных и отсталых женщин послужил достаточным доказательством того, что для дела женского освобождения необходимо было нечто большее, нежели просто право голоса. В то же время упразднение Женотдела доказало, что без политического обеспечения равноправия «общее дело», за которое боролись женщины трех поколений, всегда будет определяться мужчинами.

Основные черты послереволюционного освобождения прояснились в первое десятилетие существования нового режима. Не сбиваясь с ритма истории, большевички, помогавшие устанавливать Советскую власть, во время Гражданской войны отправились на ее защиту. В период войны и несколько лет после нее некоторые из этих женщин принимали участие в высших партийных советах и имели при новом строе определенное влияние, в то время как другие посвятили себя делу освобождения и мобилизации своих менее сознательных сестер в среде работниц и крестьянок. К 1930 г. управлявшийся женщинами механизм освобождения — Женотдел — был ликвидирован, и женский вопрос официально стал считаться «решенным». Еще задолго до 1930 г. женщины, хотя и продолжали занимать видные посты в партии и правительстве, в большинстве были отстранены от реальной власти. Впредь все основные изменения в статусе женщин производились исключительно мужчинами, в соответствии с тем, что они понимали под «широкими» государственными задачами — в индустриализации, обороне и реконструкции. Эти изменения, итог которым будет подведен в заключительной главе данной книги, были весьма существенными и долговременными, хотя и не всегда удачными по способу их внедрения. Они больше не являлись результатом сознательного и независимого женского движения. Данные изменения были результатом политики масштабных изменений в советском экономическом, военном и политическом курсе, который определялся мужчинами. Между тем взлеты и падения независимого женского движения в первые годы Советской власти сопровождала сексуальная революция, оказавшая глубочайшее воздействие на решение женского вопроса в России.

Глава XI СЕКСУАЛЬНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Мы думаем, что грядущий век будет эрой глубоких столкновений между религиозной, священной сутью брака и нашей цивилизацией, которая является типично атеистической и бесполой.

В. В. Розанов

1. Коллонтай и новая мораль