Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм. 1860-1930

Первая идея была разработана в рецензии на работу Греты Мейзел-Хесс «Сексуальный кризис» (1910). Родившаяся в Вене, но проживавшая в Берлине, Мейзел-Хесс до Первой мировой войны и во время ее писала небольшие брошюрки, в которых нападала на буржуазное лицемерие в браке и двойной стандарт в морали. Ее работы были вполне серьезны и на то время оригинальны; она была одной из первых в длинной череде мыслителей, попытавшихся связать венский психоанализ с социалистическими учениями. Коллонтай, туманно упоминая о необходимых исправлениях и изменениях теории Мейзел-Хесс, в общем приняла ее основные идеи, назвав книгу «нитью Ариадны» в лабиринте современных сексуальных проблем. По мнению Мейзел-Хесс, нерасторжимый брак не может учесть все случаи супружеской совместимости или несовместимости и, заманивая людей в ловушку постоянной близости, уничтожает существовавшую в начале нежность между партнерами. Проституция же еще более бесчеловечна. Комментируя это мнение, Коллонтай использует образ «крылатого Эроса»: «Проституция, — писала она, — тушит любовь в сердцах; от нее в страхе отлетает Эрос, боясь запачкать о забрызганное грязью ложе свои золотые крылышки». Кроме того, Коллонтай отмечала, что в акте продажной любви мужчина неизменно лишает свою партнершу оргазма, так как оценивает ее как свою вещь. Третья альтернатива, «свободный союз», так же рассматривалась Мейзел-Хесс (и Коллонтай) как непригодный выход для любви и Эроса в современном мире — главным образом из-за того, что он был всепоглощающим.

Мейзел-Хесс делала акцент на перестройку человеческой души, а Коллонтай — на экономическую и социальную трансформацию. Женщины, отказавшиеся от лишенной эротики жизни проститутки или жены и не желающие жить в состоянии сексуального голода, могли бы познать радости секса и реализовать свой «любовный потенциал» при помощи того, что Мейзел-Хесс называла «любовной игрой». Как объясняла Коллонтай, это не страдающая и не трагическая «большая любовь» (понятие, использованное ею для названия одной из последних своих работ), не всепоглощающие взаимоотношения любовник-любовница, обычно понимаемые под «свободным союзом», — отношения, которые истощают силы любовников и разрушают личность женщины. Это также не просто грубый, физический секс — вымышленный герой Санин, отмечала Коллонтай, оказался бы плохим партнером в «любовной игре». Скорее это «эротическая дружба», доведенная до искусства любви, которая «требует внимательности, чувственности, чуткого понимания и глубинного проникновения в душу партнера, нежели вечных улыбок и роз». «Любовная игра» допускает интенсивную и нежную страсть без порабощения и уничтожения души своего партнера.

В будущем, писала Коллонтай, «любовь, несомненно, станет человеческим культом». Не будет никакой страдающей любви, а только яркая, радостная, обогащающая жизнь любовь. Формы любви (говорила Мейзел-Хесс, а Коллонтай ее поддерживала) будут различны и ограничены лишь двумя соображениями: никакого насилия над человечеством посредством кровнородственных браков и никаких соглашений, основанных на деньгах. Идеалом будет моногамный союз, основанный на «большой любви», но поскольку человеческая душа станет более сложной, то неизбежно возникнут различные вариации этого союза, включая «последовательную моногамию» и весь спектр сексуальных союзов и взаимоотношений. Все они предполагают «святость материнства», а также моральную и материальную заботу о матери и ребенке со стороны общества[715].

Второй, тесно связанной с первой, основной темой работ Коллонтай тех лет по вопросам секса, была тема «новой женщины», содержащаяся в одноименном обзорном очерке 1913 г. Проанализировав более двадцати рассказов и романов начала XX в., Коллонтай увидела появившийся в них новый женский тип — незамужняя женщина. Любой, писала она, может встретить его реальных прототипов — женщин, одетых во все серое, днем находящихся в конторах и на фабриках больших городов, а ночью — в своих крошечных комнатах; живущих одиноко, но работающих и свободных. Это были уверенные в себе «холостые девушки», жившие бок о бок с женщинами старого типа — слабовольными, зависимыми, обманутыми, брошенными, преданными. Это героини Жорж Санд, живущие среди Эмм Бовари. Коллонтай восхваляла повесть Татьяны Щепкиной-Куперник «Одна из них», потому что ее героиня (как и сама Коллонтай) оставила мужа, когда его присутствие стало мешать ее работе. Это была победа личности над любовью, победа, к которой Коллонтай стремилась большую часть своей взрослой жизни. Новая Женщина должна была восторжествовать над чувствами, продемонстрировать гибкость, силу и твердость ума и при этом сохранить свою личность.