Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм. 1860-1930

В отношениях Коллонтай со Шляпниковым нет никакой тайны: они жили вместе в Норвегии во время Первой мировой войны и вновь стали близки в 1920–1922 гг., годы деятельности в рабочей оппозиции[713]. В бурные годы революции и Гражданской войны, которые служат рубежом между этими двумя периодами, расцвел знаменитый роман Коллонтай и матроса Павла Дыбенко. Будучи старше его на 17 лет, она была зачарована его былинной силой и революционной энергией, а он, по-видимому, ее женственностью и политической грамотностью. Первоначально они отказались от официальной регистрации брака, но затем под давлением общественного мнения поженились. Лидеры партии не были в восторге от романа Коллонтай во время революции, и они еще больше разочаровались, когда Коллонтай попыталась воспрепятствовать приговору партийного трибунала, осудившего Дыбенко за различные нарушения дисциплины и неверно принимаемые им решения на посту комиссара по военно-морским делам. И Коллонтай, и Дыбенко оба резко выступали против Брест-Литовского мира, и оба покинули свои правительственные должности. Позже они были направлены на Украину для ведения военной пропаганды: Коллонтай выступала в роли идеологической наставницы Дыбенко, а также его жены. Они колесили по Украине на агитпоезде, но в конце концов война их разлучила. После Гражданской войны до Коллонтай стали доходить слухи о пирушках Дыбенко с молоденькими девушками. Это причиняло ей сильную боль, совпав по времени с наиболее серьезным политическим кризисом в ее жизни — разгромом рабочей оппозиции, приближающимся разрывом с Лениным и ее последующим отходом от оппозиции. Так к 1923 г. закончилось ее второе замужество. Коллонтай было 50 лет. Ее любовь осталась позади, а основные идеи по этому поводу были ею уже высказаны[714].

Подростковая любовь, ранний неудачный брак, серьезный любовный роман в тридцать и еще один в сорок лет, второе замужество в 46 лет — такова любовная карьера Александры Коллонтай. Развратная? Ненормальная? В сравнении с другими европейскими женщинами (и не только континентальными) такого же происхождения, образования и мировоззрения, поведение Коллонтай вряд ли можно назвать скандальным, хотя, возможно, оно было в большей степени на виду у всех. По отзывам современников, она была привлекательной и чувственной женщиной, полной жизни, которая нуждалась в любви, но не держалась за нее, если та ее угнетала. В конечном счете ее противников ужасал не тот факт, что она практиковала то, что проповедовала, а скорее, что она проповедовала то, что практиковала.

Точная датировка работ Коллонтай необходима для понимания ее высказываний и того, что под ними подразумевалось. Взгляды, которые высказывала Коллонтай в довоенных работах на будущее сексуальных взаимоотношений, были сформулированы ею еще ранее. Однако поскольку Коллонтай посчитала возможным вновь опубликовать их вместе после революции под вводящим в заблуждение общим названием «Новая мораль», и поскольку эта работа имела широкое хождение и часто цитировалась, то вполне целесообразно рассматривать входившие в нее три статьи как основную часть сексуальной доктрины Коллонтай на момент их повторного опубликования, помня при этом, что первая из статей была написана семью годами раньше. Впоследствии «Новая мораль» вызвала широкую дискуссию, в том числе и из-за того, что психологический образ одной из самых известных работ Коллонтай по вопросам секса советского периода «Дорогу крылатому Эросу!» в значительной степени позаимствован из ее ранних работ. Новаторские элементы, присутствующие в этих статьях, раскрывают психологию эротической техники и являются решительным призывом к женской независимости от рабских любовных отношений.