Жены и любовницы Наполеона. Исторические портреты

Что же стало с Марией Луизой?

За короткий период бесплодных летних побед она приехала к мужу в Майнц, и они нашли время, чтобы побыть вместе. В августе, когда ее отец присоединился к врагам Наполеона, она возвратилась в Париж, и накануне кампании по защите Франции он смог на короткое время приехать к ней.

Он повалил короля Рима на пол, шумно возился с ним в последний раз, прежде чем торопливо возвратиться к тому, что осталось от его армии, к пятидесяти тысячам изнуренных, обмороженных солдат, которые все еще были способны вышибать разрозненных союзников с занятых французских позиций.

В середине марта Наполеон непреднамеренно решил свою судьбу. В письме, написанном жене, он доверительно сообщил ей о плане нанесения удара по коммуникациям союзников. Эта жизненно важная информация попала в руки врагов, и русский царь Александр наконец решил, что Наполеон блефует.

Игнорируя извивающиеся колонны французской армии, он обошел их и атаковал Париж, в комитетах которого заседало предателей больше, нежели защитников на стенах города.

Бедная и глупая Мария Луиза совершенно обезумела. Она никогда не думала столкнуться с кризисом такого характера. Талейран упрашивал ее остаться в городе и защищать столицу, другие советовали бежать вместе с правительством в Рамбуйе. Именно так она и поступила, оставив Париж, который сдался без борьбы.

Вряд ли ее можно винить за это. Город сдал победителям маршал Мармон, старейший друг Наполеона, а среди его советников был брат Жозеф, который только что покинул осиротевший трон Испании. Даже сам император написал жене, призывая ее проявить осторожность и самой вместе с королем Рима не угодить в руки врагов.

В одиннадцать часов вечера 29 марта после бесконечных распоряжений, изменений этих распоряжений и задержек Мария Луиза и сопровождающие ее лица выехали в Рамбуйе.

Через два дня Париж был оккупирован, и Наполеон, который шел на защиту города, повернул назад в Фонтенбло.

Он никогда больше не увидит ни своего сына, ни женщину, которую избрал для основания своей династии.

Глава 21 Компаньон

Она не задержалась в Рамбуйе. Теперь безнадежная паника охватила родственников и последователей Наполеона. С отъездом императрицы и ее сына из Парижа вся надстройка начала разваливаться.

Под плачущими небесами бонапартисты стремительно разбежались по всем направлениям. Вряд ли хоть кто-то из них подумал о чем-нибудь ином, кроме своей личной судьбы. Никогда еще не наблюдалось предательства таких масштабов. Лояльность в Париже 1814 года не стоила и понюшки табаку.

Прилив страха понес вереницу экипажей императрицы через Рамбуйе, через Шартр (где запыхавшийся брат Жозеф догнал их) в сторону Блуа на Луаре. Здесь промокшие придворные остановились, чтобы перевести дух, и даже речь зашла о том, чтобы перебраться через Луару и поднять сельское население на защиту Наполеоновых орлов.

Но этого не случилось. Из Фонтенбло прибыли курьеры с еще более скверными новостями. Жозеф и его брат Жером попытались вызволить Марию Луизу из ее временного убежища с помощью основных сил, но другие советники предлагали прямо противоположные прожекты, и она отказалась уезжать дальше в провинцию. Секретарь Меневаль, опасаясь за сохранность знаменитого бриллианта регентши, который был закреплен на рукоятке меча, переломил меч и спрятал рукоять с бриллиантом в рабочей сумке императрицы.

После нескольких дней затишья вновь стали появляться рыскающие группы казаков. Бледная, уставшая и во всем сомневающаяся Мария Луиза вообразила, что эти косматые наездники захватят ее в плен. Поэтому она согласилась с планом возвращения в Рамбуйе, с тем чтобы отдаться на милость отца. Даже этот замысел был осуществлен лишь наполовину. Сановные беженцы, прихватив с собой все императорское столовое серебро, целое состояние в виде бриллиантов и двенадцать миллионов франков, направились в Орлеан, где и торчали в ожидании после водоворота слухов надежных новостей.

Уже находясь в Блуа, императрица получила более или менее официальную информацию об отречении ее мужа.

Ей сообщили также о его неуклюжей попытке самоубийства, когда он принял не смертельную дозу яда. Это потрясающее сообщение разведки встревожило ее, но ни в коей мере не подавило. В действительности подавить Марию Луизу было просто немыслимо. Говорят, что посланец сообщил ей эту новость, когда она лежала еще в постели, а ее «голые ноги торчали из-под одеяла». Вместо того чтобы оплакивать падение своего мужа и материальный крах империи, она, согласно летописцу, застенчиво перехватила направление взгляда посыльного и заметила: «Ага! Я вижу, что вы смотрите на мои хорошенькие ножки!»

Вот такую женщину выбрал себе в качестве наперсницы победитель под Аустерлицем. Даже Жозефина вряд ли смогла бы хранить такое спокойствие при столь чрезвычайных обстоятельствах.