Жены и любовницы нацистов

При этом он был невероятно популярен в противовес Генриху Гиммлеру или Йозефу Геббельсу. Не меньшей популярностью пользовалась и сама Эмми. Любовь к ней базировалась в основном на том, что она могла позволить себе выступить публично с политическими требованиями. Одна еврейская журналистка, Белла Фромм, которая совершенно не питала иллюзий по поводу политических взглядом Эмми, тем не менее нашла ее очень приятной: «…она не интриганка. Эмми — сочувствующая женщина-мать типа Валькирии. Большая и сильная, но нежная и обаятельная. Ее красивые белокурые волосы обрамляют высокий лоб. Ее большие голубые глаза смотрят нежно и весело… Эмми очень симпатичный человек…»

Хотя далеко не все так считали. Даже родственники Эмми полагали, что она смотрит на мужа сквозь «розовые очки» и не хочет замечать всех его отрицательных качеств. Например, старшая племянница Эмми Геринг осуждающе говорила, что «тетя Эмми наивная, добродушная и легковерная». По мнению родственников, она могла видеть или обсуждать только положительные качества своего супруга. Эти слова отлично характеризует перекрестный допрос, которому подверглась Эмми Геринг 2 сентября 1948 года. Его вел нюрнбергский обвинитель доктор Кемпнер. Тогда Эмми пыталась выгородить Пауля Пилли Кернера, госсекретаря Геринга, который многие годы являлся его управляющим делами. «Правильно ли, что Ваш умерший супруг… мог положиться на Кернера, или он должен был полностью контролировать правильность выполняемой работы?» — «Нет, этого не требовалось. Он был совершенно надежным человеком». — «Многие люди хотят представить его марионеткой. Это соответствует действительности?» — «Нет, он совершенно определенно не был марионеткой». — «Вы также не можете сказать о Пауле Кернере ничего плохого?» — «Нет, определенно не могу. Я не могу ничего сказать плохого о Пауле Кернере». Сам Пауль после этого допроса был приговорен к 15 годам заключения.

Как только режим нацистов был свергнут, Эмми Геринг начала убеждать общественность, что никогда не являлась политической фигурой. Она была лишь женой и домохозяйкой. Однако обвинение привело обратные факты. Например, тот, что в начале 1941 года, перед ее отъездом на лечение на курорт Гаштейн, у нее с супругом состоялся разговор, в котором Геринг упомянул о планах Гитлера начать войну с Россией. Тогда же, в 1948 году, на процессе стало известно, что и сама Эмми с 1938 года являлась действительным членом НСДАП. В качестве рождественского подарка в 1938 году Гитлер оплатил ее партийные взносы. Чтобы увековечить память погибшего в 1932 году товарища по партии, она взяла его партийный номер. Обвинители смогли доказать во время процесса, что Эмми Геринг являлась членом нацистского женского общества и театральной палаты Третьего рейха. При том, что фрау Геринг активно открещивалась от своего участия в политике и не считала себя политически активной фигурой, она все-таки признала, что полностью разделяла мировоззрение своего супруга и чувствовала себя духовно связанной с нацизмом.

На процессе Эмми Геринг утверждала, что интересовалась политикой только как хозяйка дома, вынужденная принимать высокопоставленных гостей. Работа мужа интересовала ее только в связи с многочисленными заграничными командировками, в которые Герйнг обычно брал ее с собой. Одной из самых ярких поездок, по воспоминаниям Эмми Геринг, стал визит в Ливию, в те времена — итальянскую колонию. 7 сентября 1939 года Герман вместе с Эмми нанес визит генерал-губернатору Ливии Итало Бальбо, который принял их с истинно восточным гостеприимством. Эмми каталась на верблюдах, осматривала, римские раскопки, а потом стала свидетельницей пышного праздника во дворце генерал-губернатора. Из Ливии супруги отбыли с официальным визитом в Италию, где на вокзале Термини их встречал лично Муссолини.