Жеребята (СИ)

Каэрэ закрыл глаза, продолжая грести. Он греб долго, так, что, казалось, прошли века. Но, когда он открыл глаза, ничего не изменилось - их окружала та же странная и непроглядная тьма. Нигде не было ни верха, ни низа. Словно море надвинулось на них со всех сторон - даже сверху, держа их в середине, как в коконе.

- Ты - тьма, Великий Табунщик? - почти бредя, спросил громко Каэрэ.

И тогда Луцэ резко взял весла из его рук, а Каэрэ свалился без сил на дно лодки. Весла теперь стучали об уключины громко и уверенно, и шум моря отступал, и море вернулось в его собственные границы, перестало окружать лодку со всех сторон. Оно было внизу - там, где бывает вода. Весла все стучали и стучали, били об уключины и о воду - раздавался веселый, звонкий плеск. Откуда у Луцэ - думал Каэрэ, теряя сознание - откуда у Луцэ, едва живого карлика, столько силы?

Когда сквозь его закрытые и слипшиеся от пота, слез и морской воды веки, проникло сияние, Каэрэ открыл глаза.

- Маяк, - прошептал он. - Маяк!

И окончательно лишился чувств.

+++

Ночь миновала, и они оба проснулись, вернее, пришли в себя, - оттого, что солнце светило им в глаза.

- Луцэ! - позвал Каэрэ.

Его товарищ нечленораздельно что-то промычал - губы его были запаяны наглухо жаждой.

- Бедный Луцэ! - проговорил Каэрэ, пытаясь встать.

От его движения лодка не покачнулась. Каэрэ выпрямился, посмотрел по сторонам - море далеко отступило, но отлив не унес их с собой. Их лодка зацепилась о камни возле самого маяка.

Он завернул Луцэ в полотно из лодки, и, шатаясь, побрел вдоль берега.

Среди принесенных морем за ночь раковин, морских водорослей, мертвых рыб и причудливых камней, лежало, поблескивая на солнце, нечто, похожее на ветвь в крупными, полупрозрасными ягодами крыжовника.

Каэрэ нагнулся и поднял ее. Крупные ягоды-листья чудного подводного растения, золотились изнутри, как многие солнца. Он опасливо повертел в руке соблазнительную находку, и, наконец, решил, что незнакомые ягоды вполне могут быть ядовиты. Он уже хотел, пересиливая жажду, бросить гроздь морского крыжовника-винограда на песок, как Луцэ замычал, явно противясь такому поступку Каэрэ.

- Это можно есть? - спросил его Каэрэ. Тот едва смог кивнуть головой в ответ.

Расположившись тут же на песке, среди раковин и мертвых рыб, Каэрэ выдавил в рот страдальцу несколько подводных ягод. Щеки Луцэ быстро порозовли.

- Сам съешь! - проговорил, а не промычал он, хоть голос его и был хриплым до неузнаваемости. - Сам, Каэрэ!

Каэрэ раздавил зубами ягоду и удивился ее вкусу. Это был сладкий вкус пресной воды, воды, которая дает силу.

- Что это за диковина? - спросил он у Луцэ, который уже не лежал у него на руках, а сидел рядом с ним на песке, кутаясь в шерстяное покрывало.

- Его называют "подводный виноград". Редкое растение. Наше счастье, что ты его заметил. Нам теперь должно хватить сил добраться до человеческого жилища, - ответил маленький ученый со станции.

- Мне кажется, - произнес Каэрэ, осматриваясь, - мне кажется, что мы неподалеку от хижины одной старушки. Я оказался здесь в прошлый раз - она дала мне буланого коня...

Каэрэ вздохнул, вспоминая своего буланого со звездой во лбу. Луцэ понимающе кивнул.

- Скажи мне, как ты выдержал всю ночь на веслах? - спросил его Каэрэ.

- Я? Всю ночь? - изумился Луцэ. - Я отдал весла тебе, и больше их не брал. Я хотел как раз спросить тебя, как ты выдержал всю ночь на веслах...

Удивленный возглас Каэрэ еще звучал в воздухе, как на прибрежной тропе появился какой-то отряд фроуэрцев.

Каэрэ вскочил на ноги и схватил в охапку Луцэ - как он схватил бы Огаэ в случае опасности. Но бежать было некуда.

Фроуэрцы остановились и натянули луки.

- Зэнсти! - крикнул Луцэ и добавил еще что-то по фроуэрски.

Воины заколебались. Один из всадников - молодой, в белом плаще - что-то сказал им, и они начали опускать оружие.

- Смотри! - прошептал Каэрэ. - Сзади - еще один отряд!

По тропке со стороны маяка шли воины в рубахах с затейливой вышивкой, и в руках их блестели обнаженные мечи.

- О, Табунщик! - в один голос воскликнули Каэрэ и Луцэ.

- Эалиэ! - раздалось в ответ сверху.

Там, на скале, стоял высокий темноволосый человек, а рядом с ним - девушка с венком из осенних цветов на рыжих волосах.

- Миоци! - хором закричали аэольцы Зарэо, фроуэрцы Игъаара и беглецы со станции Тау.

У Лаоэй.

В хижине Лаоэй за цветным плотным пологом лежал Луцэ - маленький человек легко умещался на сундуке. Старушка и Раогай растирали его тело смесью из благовонных масел. Он пробовал спорить, и говорил, что хочет поговорить с Зарэо.

- Нет, Луцэ, - отвечала Лаоэй. - Сейчас тебе надо отдохнуть. Пусть Зарэо поговорит сначала с Миоци, Игъааром и Гаррионом.

- Но мне известны очень важные вещи, которые я должен сказать воеводе! - возмущался исследователь Аэолы и Фроуэро.

- Ты успеешь это сделать, дитя мое. Тебе нужно отдохнуть.

- Почему Каэрэ пригласили на совет, а меня - нет? - продолжал возмущенно человечек, прихлебывая травяной настой.

- Его позвал Иэ. У него есть добрые вести о дяде Каэрэ.

- Об Эннаэ Гаэ?! - вскричал радостно Луцэ. - Он жив?!