Жеребята (СИ)

- Игэа! - закричали оба, веря и не веря.

- Я теперь живу под землею, друзья мои, - говорил полушутя-полусерьезно врач-фроуэрец, потряхивая целой связкой ключей. - После того, как меня завалило в Ладье, большинство считает меня умершим, и я брожу по подземным переходам. Нет ничего проще, оказывается, чем придти к вам... конечно, я очень боялся, что вас казнят публично, но Табунщик милостив, и вы живы.

- Что с Сашиа?

- Она жива на Башне - более я ничего не знаю. Как только я расправляюсь с вашими замками, мы пойдем к ней - и ничто нас не удержит. Сашиа будет жить, и осмелишься ли ты спорить с нами, о жрец Всесветлого?

Сашиа.

Взор ее тонул в далях, открывающихся ей. Воды, воды, воды вытекали наружу, разрушая сухую землю, раскачивая Башню, покрывая собою Тэ-ан. Воды Великого Табунщика вырвались - и люди поспешно искали лодки на своих чердаках, а кто не держал их там из страха перед сокунами и указами Нэшиа, спешно связывали плоты. Вода поднималась все выше и выше, и улицы стали реками.

А по лагерю врага у водопада Аир, где сияла вечная радуга, шел воевода Зарэо и с ним был Игъаар, и его оруженосец, фроуэрец Рараэ.

- Мы хотим видеть Нилшоцэа, - сказал Зарэо - и молчание было ему ответом. Палатки были пусты, а воины сокуны лежали мертвые - убитые не оружием войны, а словно пораженные эпидемией, передающейся через ядовитые воды.

- Сыны Запада убивают всех, когда понимают, что их время прошло, - проговорил Игъаар.

- Сынов Запада нет. А есть лишь скверные люди, - сурово ответил Зарэо царевичу.

И они вошли в палатку предводителя войска.

На троне правителя Аэолы и Фроуэро - переносном, позолоченном троне, на котором Игъаар привык видеть своего отца - сидел Нилшоцэа. Он молча смотрел на вошедших.

- Сложите оружие, - тихо сказал он. - И тогда мы будем говорить, и вы останетесь живы.

- Ты проиграл, Нилшоцэа, ответил Игъаар. - И ты - убийца правителя Фроуэро.

- Твой отец много кого уложил с помощью яда Уурта, - сказал Нилшоцэа.

Игъаар промолчал.

Нилшоцэа сошел с трона и подошел к гостям.

- Вы окружены, - с улыбкой сказал он. - Вы думали, вы вошли в стан мертвых? Здесь все - живы!

У входа выросли фигуры сокунов.

- Бросайте оружие, Зарэо и Игъаар, и будем договариваться, - сказал Нилшоцэа, после того, как воевода и царевич опустили на землю кинжалы. Сокуны стояли за их спинами, не шелохнувшись.

- Во-первых, мы подписываем с вами договор, в котором я становлюсь правителем Аэолы, Фроуэро и островов Соэтамо, и всего, что под дымкой моря, - начал Нилшоцэа. Лицо его отражало неверный свет светильников и казалось каким-то перекошенным.

...Еще один - предпоследний - узел развязался на поясе Сашиа - Башня качнулась, словно детская игрушка, которую строят из отточенных камешков на берегу моря в жаркий погожий день.

- Сашиа! - кричали снизу, - Сашиа! - Сейчас мы придем к тебе на помощь!

Но новые потоки отрезали Башню от города, и пробиться к ней было невозможно, хотя Нээ и сыновья Гриаэ яростно работали веслами.

- Подвал! - кричала Сашиа. - Они в подвале! Освободите их!

Но из-за рева воды уже никто ее не слышал. И она взяла флейту - чтобы играть, но и флейта не могла превозмочь шум стремящейся из-под земли воды. И она увидела, как Нилшоцэа говорит - одними губами:

- А потом вы все поклонитесь Уурту. А тебя, Игъаар, я принесу ему в жертву. Это выкуп за жизнь твоих детей, Зарэо!

И тут Нилшоцэа странно повернул голову, как будто в судороге хотел посмотреть, что у него внизу за левым плечом и рухнул на землю. А из-за трона вышел человек в черном облегающем костюме.

- Ох, глупец Нилшоцэа, - проговорил он. - Приветствую тебя, Зарэо, и тебя, благородный Игъаар. Не смог этот несчастный понять мудрости... удел его - яд и темная ладья...

Он вздохнул и воздел вверх руки, намазанные то ли кровью, то ли свеклой:

- Я сам - великий Уурт Темноогненный. И я принимаю ваше поклонение.

И тогда Зарэо выхватил меч с правого бедра у левши Рараэ и пронзил Эррэ насквозь. Тот даже ничего не успел сказать - кровь, темная и густая заливала древний воинский трон царей, а Игъаар, Зарэо и Рараэ прорывались через ряды сокунов, обращая их в бегство.

- С безумием сынов Запада покончено, - сказал Зарэо. - Готовьте лодки - плывем к Тэ-ану. Мы еще можем успеть.

- Гроза собирается, о воевода, - сказал Игъаар, и это были его последние слова, потому что неслыханные удары грома прокатились над Аир.

...И вода была им уже до колен. Игэа, мокрый от воды и от пота, повторял:

- Нет, не может быть. Я всегда находил выход - всегда справлялся. Надо зажать второй ключ зубами... неважно, что у меня нет руки...

Ключи и отмычки, наконец, выпали из пальцев его левой руки, и его бессильная правая рука не смогла схватить их. Они упали глубоко на мутное дно зловонной воды подвала и пропали навек. И в бессилии Игэа заплакал.

- О, Игэа, - прошептал Миоци.

- Не плачь, - просто сказал Каэрэ. - Это уже не важно. Теперь уходи, пока для тебя еще есть выход.