Читаем Жернова. 1918–1953. Большая чистка полностью

— Во-первых, тайга, горы, безлюдье. Во-вторых, японцы. В-третьих, корейцы, которые к нам относятся не слишком приветливо. В-четвертых, белоказаки на той стороне, которые эту тайгу знают, как свои пять пальцев. Мы их в свое время изрядно потрясли, сидят сейчас тихо, но тишина эта обманчива. В-шестых, служить сюда приезжают в основном из городов, лес знают плохо, горы не знают вообще. Едва чему-то научатся, пора демобилизоваться. Ну и, наконец, как я уже говорил, окраинная психология местных товарищей: до бога высоко, до Москвы далеко, а мы и сами с усами… Вот, пожалуй, и все особенности.

— А как насчет идеологической подготовки личного состава? Мне говорили, что здесь троцкизм чувствует себя особенно вольготно.

— Когда я здесь служил, Троцкий был членом Политбюро. Газеты мы читали, политинформации слушали, спорили, но мало чего понимали… Вот ты скажи: ты жил в Москве в те годы, здорово ты разбирался, кто прав, а кто не очень? Троцкизм — это сейчас троцкизм, а в ту пору мы знали лишь одно: надо стоять на границе и никого через нее не пропускать. Ни туда, ни обратно.

— Смело, — произнес Андреев и больше ни о чем не спрашивал.

Дудник тоже не лез к Андрееву с расспросами, хотя был уверен, что тот, будучи старшим в их маленькой группе, получил от Люшкова или Винницкого особые инструкции. Придет время, сам все скажет, а не скажет, и так сойдет.

Двухместный номер гостиницы Андреев решил разделить с Дудником: за девять суток езды по Транссибу в одном купе привык к нему и привыкать к кому-то заново не хотел. Оставив в номере вещи, пошли в местное управление НКВД, расположившееся в бывшем купеческом особняке.

Несмотря на раннее утро, по коридорам сновали люди в форме, хлопали двери кабинетов — чувствовалось напряжение и ожидание каких-то важных событий. В управлении отметили их командировки, выдали талоны в гарнизонную столовую и билеты на поезд до Благовещенска, который ходит здесь раз в сутки.

Утром снова были на вокзале.

Пути забиты воинскими эшелонами. Вдоль опушки леса, близко подступающего к станции, саперы прокладывали новые запасные ветки. Везде толпы красноармейцев, не знающие, чем себя занять. Между путями горят костры и дымятся походные кухни. В открытых вагонах-теплушках ржут кони. Свесив наружу ноги, сидят чубатые кавалеристы и с презрением поглядывают на пехоту. С открытых платформ, чадя выхлопными дымами и рыча, по деревянным помостьям сползают танки и бронемашины. Артиллеристы в ботинках и зеленых обмотках под раз-два-взяли скатывают на землю короткоствольные горные орудия и зарядные ящики, запрягают в них лошадей. Над станцией, отчаянно тарахтя, то и дело пролетают самолеты, в одиночку и группами: где-то неподалеку располагается аэродром.

— К ученьям, что ли, готовятся? — высказал предположение Андреев.

— Не похоже, — Дудник оглядывал станцию, пытаясь определить, к чему тут такое столпотворение. — Скорее всего, усиливают границу.

— Так до границы отсюда верст сто пятьдесят, не меньше, — не согласился Андреев.

— Войска и не должны стоять на самой границе, — пожал плечами Дудник. — Они должны ее прикрывать. Благовещенск расположен на берегу Амура, на противоположном берегу китайский город Айхой. А там японцы.

На место, то есть в Благовещенск, приехали поздним вечером: поезд из полудюжины вагонов тащился еле-еле, останавливался возле каждого столба. В Благовещенске тоже эшелоны с войсками и техникой, тоже что-то строят, костры, патрули. Командированных ждали, встретили, посадили в автобус, повезли в гостиницу.

— Отдыхайте, — сказали, — все дела завтра.

Назавтра Андреев с Дудником отправились в областное управление НКВД. Нашли его недалеко от станции, предъявили дежурному сержанту свои удостоверения и предписания. Сержант, забрав бумаги, вышел, вернулся, попросил подождать. Через несколько минут их принял старший майор госбезопасности, с маленькими водянистыми глазками на большом мясистом лице. Он явно не был обрадован соглядатаями из Центра.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жернова

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Битва за Рим
Битва за Рим

«Битва за Рим» – второй из цикла романов Колин Маккалоу «Владыки Рима», впервые опубликованный в 1991 году (под названием «The Grass Crown»).Последние десятилетия существования Римской республики. Далеко за ее пределами чеканный шаг легионов Рима колеблет устои великих государств и повергает во прах их еще недавно могущественных правителей. Но и в границах самой Республики неспокойно: внутренние раздоры и восстания грозят подорвать политическую стабильность. Стареющий и больной Гай Марий, прославленный покоритель Германии и Нумидии, с нетерпением ожидает предсказанного многие годы назад беспримерного в истории Рима седьмого консульского срока. Марий готов ступать по головам, ведь заполучить вожделенный приз возможно, лишь обойдя беспринципных честолюбцев и интриганов новой формации. Но долгожданный триумф грозит конфронтацией с новым и едва ли не самым опасным соперником – пылающим жаждой власти Луцием Корнелием Суллой, некогда правой рукой Гая Мария.

Валерий Владимирович Атамашкин , Колин Маккалоу , Феликс Дан

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Попаданцы