Жернова. 1918–1953. Большая чистка

Месяц назад так же привычно проголосовали на митинге за смертную казнь Бухарину и Рыкову, Ягоде и Розенгольцу и еще каким-то там типам. Ненависти Василий к ним не испытывал, но и сострадания тоже: воспринимались они даже и не как люди, а просто как некие символы, обозначенные фамилиями, за которыми не стояло ничего живого, способного чувствовать боль и страдание. Да и кто их гнал туда, наверх, кто заставлял бороться со Сталиным и Лениным, вредить советской власти, составлять заговоры? Сами же себя и заставляли, сами себя и гнали. Сами пусть и расхлебывают.

Глава 15

После работы Василий купил в киоске возле проходной газету «Ленинградская правда». Развернул, шел, читал на ходу. На Дальнем Востоке раскрыт крупный заговор. Раскрыты заговоры на Украине, в Сибири, на Урале, в Средней Азии. Эка сколь заговорщиков и вредителей! Но Сталин — голова-а! Он да Ежов, да Ворошилов с Буденным, да другие товарищи развала СССР не допустят, руки всем врагам укоротят — на сей счет Василий был спокоен.

Дойдя до трамвайной остановки, он потолкался в плотной толпе, поглядел на то, как штурмуют вагоны спешащие домой люди, махнул рукой и пошел, но не в сторону дома, а совсем в противоположную от него сторону. То ли погода была слишком хороша, то ли трястись в переполненном трамвае не хотелось, он и сам не знал, что повело его к Неве, повело властно, как бывает во сне: и не хочешь куда-то идти, а идешь. Пока не проснешься.

Воздух был густо настоян на запахах нагретой земли, молодой травы и листьев. В свете еще высоко стоящего солнца мельтешила мошкара, возились в старых липах воробьи, тренькали синицы, что-то невесомое ложилось на лицо Василия, обволакивая нечеловеческой лаской. Ни ветерка, ни облачка в лазурной вышине. А едва завернул за угол заводской стены, как окунулся в тишину — ни трамвайного звона, ни людского гомона, лишь с дальнего перекрестка наплывала песня из кинофильма «Цирк» с Любовью Орловой в заглавной роли, и хотя слов разобрать нельзя, Василий и не вслушивался в слова, он их угадывал:

Широка Страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек…

— пел могучий и торжественный мужской голос.

И Василий, уже дважды посмотревший кинофильм «Цирк» вместе с Марией, некоторое время шел и пел про себя вслед за доносящейся мелодией, но потом мелодия пропала, а тишина над Невой вытеснила из его головы и саму песню.

У Василия второй день в доме гость, вернее, гостья — сестра Марии Аня, приехавшая в Питер из Торжка по каким-то своим делам, баба широкая, шумливая и надоедливо-деловитая, так что его помощь в ухаживании за детьми не понадобится — может, оттого и настроение у него такое бесшабашное, будто он один на всем белом свете. Василий шел по пустынной улице, вдыхал воздух полной грудью и ни о чем не думал. Да и о чем думать? Все думано-передумано и, как говорится: думай не думай, а сто рублей не деньги.

Над головой застрекотало. Василий посмотрел вверх и увидел аэроплан, кружащий в вечернем небе. Аэроплан то вспыхивал в лучах закатного солнца ослепительной точкой, то превращался в черного жука, а стрекотание мотора то наплывало, то пропадало вовсе. Казалось, что аэроплан кружит сам по себе, что в нем никого нет, что это такое существо, которое вывели мичуринцы в каком-нибудь мичуринском зоопарке. Или еще где. Не верилось, что там может быть человек. И так Василию захотелось туда, в этого жука, так захотелось, что хоть плачь.

Вспомнились чьи-то стихи, даже и не стихи, а так — пару строчек всего. Может и не вспомнились, а родились в голове сами:

Взмахну руками…
Были б крылья,
В какую б даль я улетел…

Василий несколько раз повторил эти строчки, напрягая память, и откуда-то из глубины всплыли еще две строчки:

Каких миров дышал бы пылью,
какие б в небе песни пел!

Все-таки это, наверное, чьи-то стихи. Где-то он их, наверное, вычитал. И запомнил. Потому что сам еще ни разу стихов не слагал. А другие проходили мимо сознания.

Ах, улететь бы, улететь! И неважно, куда.

И память, следуя какому-то закону, повела его в прошлое, в Смоленск, в безумные ночи, проведенные с Натальей Александровной, ночи, которые поначалу пьянили и приводили в восторг, а потом стали пугать своей безнадежностью. А ведь что-то искала в нем заблудшая женская душа, на что-то надеялась, да только он испугался и сбежал. Вот судьба его и наказала. И, судя по всему, в жизни все так устроено, что за все надо расплачиваться: за неверность, за страх, за власть и за любовь. Одни платят одиночеством, другие неволей, третьи преждевременной смертью…

Завтра выходной. На завтра сговорились, если позволит погода, отправиться семьями на пикник в лесопарк Сосновка. Будут там обедать, он будет снимать своею «лейкой»… Надо будет зайти в магазин и купить несколько кассет.