Жернова. 1918–1953. После урагана

Дорого заплатил Микола Жупан за свое предательство. Никогда уже ему не увидеть ни сибирского села Островки, ни жены, ни детей, ни престарелых родителей.

Глава 4

Из Львова лейтенант Иван Задонов выехал ранним утром в кабине одного из «студебеккеров» воинской колонны, направляющейся в сторону польской границы. До Самбора он доедет с этой колонной, а в Самборе военный комендант определит его на какую-нибудь попутку, и, если все сложится удачно, где-нибудь во второй половине дня он окажется на месте.

Лейтенант торопился. Он чувствовал неловкость оттого, что целых пять дней был оторван от своей роты, а за это время там могло случиться все что угодно, и все это без него, лейтенанта Задонова. Правда, в пятидневный отпуск он поехал не по своей инициативе, а по ходатайству тещи, вдовы известного боевого генерала. Теща связалась с окружным командованием, бог знает что наговорила, и — звонок из штаба округа. Но дела это не меняло: он оставил роту перед решающими событиями, в то время как рождение сына вовсе не требовало его присутствия во Львове. Спасибо капитану Красникову, командиру роты особого назначения, у которого лейтенант Задонов заместителем по политической части, — он с пониманием отнесся к своему заму и, отпуская его, был вполне искренен:

— Не война, лейтенант, а дети у нас рождаются не часто. Так что поезжайте со спокойной совестью.

И это было тем более важно, что капитан Красников не знал ни про сановитую тещу, ни про отца лейтенанта Задонова, известного писателя и журналиста, а как то, так и другое всегда доставляло Ивану Задонову массу неприятностей, лишало его естественного общения сперва со своими сверстниками, а потом и с сослуживцами. Ему казалось, что его личная тень всегда несколько длиннее, чем она должна быть на самом деле, ибо это была не только и не столько его тень, сколько тень его предков. Эту тень почему-то особенно отчетливо видели другие, хотя относились к ней по-разному, и это было тем более неприятно, что он жил в такой стране, где на человека должно смотреть с точки зрения его личных способностей и заслуг, а не заслуг его родственников.

Когда колонна замедляла движение или совсем останавливалась по каким-то причинам, Задонов страдальчески морщил свое румяное мальчишечье лицо, открывал дверцу машины и выглядывал из нее, пытаясь определить, что произошло впереди.

Впереди один раз шоссе переходило стадо коров, в другой раз остановились вообще непонятно почему, но оба раза простояли недолго. Однако всякий раз лейтенанту казалось, что из-за этой задержки он опоздает к чему-то важному, и это важное произойдет совсем не так, как может и должно произойти в его присутствии и под его непосредственным влиянием. К тому же у него имелись весьма веские причины торопиться в свою роту и полагать, что без него там может произойти что-то не то и не так.

Дело в том, что перед самым отъездом из Львова лейтенанта вызвал к себе заместитель начальника политотдела округа полковник Лизунов и посвятил его в кое-какие детали новых обстоятельств, которые сложились в районе действия их роты, да и в самой роте за минувшие пять дней. Оказывается, в стычке с бандитами ранен майор Ясельник, вместо него руководит операциями присланный из отдела по борьбе с бандитизмом капитан Обручев, а сама рота готовится к бою.

— Ваша рота сейчас нацелена на уничтожение банды Крыля, ярого антисоветчика и антикоммуниста, человека в прошлом весьма состоятельного, — неторопливо цедил слова полковник Лизунов, озабоченно разглядывая училищный значок лейтенанта Задонова, словно не веря в его подлинность.

— У нас есть некоторая информация о Михаиле Крыле, — осторожно вставил лейтенант Задонов, давая тем самым понять полковнику, что тот может приступить прямо к делу, не тратя зря своего времени.

— Иметь информацию — это еще не все, — наставительно произнес Лизунов. — Надо уметь этой информацией пользоваться. Так вот, обстановка… политическая обстановка, я имею в виду, — подчеркнул он, продолжая все тем же неторопливым голосом, — обстановка такова, что мы дальше не можем мириться с существованием национализма в любой форме. Центральный комитет нашей партии, лично товарищ Сталин… поставили перед нами задачу ликвидировать остатки националистических формирований в ближайшие месяцы с тем, чтобы с весны будущего года приступить к массовой коллективизации сельского хозяйства в западных областях… Что касается непосредственно банды Крыля, то она, как вы понимаете, должна быть уничтожена непосредственно в бою…

Полковник сделал паузу и многозначительно посмотрел на лейтенанта, пытаясь понять, надо ли ему расшифровывать сказанное. Поскольку лейтенант не шелохнулся и в лице его не произошло никаких изменений, Лизунов, слегка поморщившись, продолжил: