Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

Эта стычка осталась до конца неразрешенной, хотя ротный умерил свой хамский тон, а с Задоновым так и вообще почти не разговаривал, приказы отдавал резким голосом, глядя в сторону и кривя свое острое лицо, будто от зубной боли. Но Андрей кожей чувствовал, что этим конфликт не исчерпан, что он рано или поздно получит продолжение, и все будет зависеть от обстоятельств и неутоленной ненависти ротного.

Глава 5

16 октября прибыли грузовики, доставили оружие: винтовки, пулеметы, два десятка автоматов, противотанковые ружья, патроны, гранаты. Несколько дней ушло на освоение оружия, на усиленные стрельбы, затем батальон подняли по тревоге, выдали трехдневный паек, погрузили на машины, повезли и привезли в Красногорск. Здесь приказали грузиться в вагоны электрички, к которым был прицеплен паровоз. Погрузились, паровоз свистнул, вагоны дернулись, покатились. Мимо Аникеевки, Нахабино, Истры — в сторону Волоколамска; мимо знакомых дачных поселков, деревушек, мостов, мимо рощ и лесов, подернутых тусклым золотом увядания; их провожали рябины, выстроившиеся вдоль железной дороги, кланяясь тяжелыми ветками рдеющих гроздьев. Люди прилипли к окнам, смотрели во все глаза на родные места, точно прощаясь с ними навсегда. Ни разговоров, ни песен, ни смеха.

День был пасмурным, время от времени принимался дождь, косые струи текли по запыленным стеклам вагонных окон. Быстро темнело. Смотреть стало не на что. Люди курили, вяло переговаривались, дремали. Свет в вагонах не включали, поезд катил без остановок, стучали колеса, громыхали мосты, почти без умолку свистел паровоз.

Андрей Задонов сидел на первой от дверей лавке, испытывал такое состояние, точно спит и все окружающее его чудится ему во сне, хотя и знал, что стоит протянуть руку или поменять положение ног, как они наткнутся на холодный щиток или колесо станкового пулемета «максим», что рядом с ним сидит пожилой рабочий с его завода Тебенёв, очень рассудительный и основательный человек, помощник командира взвода, то есть его, Андрея Задонова, помощник, что проходы загромождены пулеметами, ящиками с патронами, гранатами и бутылками с зажигательной смесью.

В голове Андрея привычно копошились какие-то мысли, но былого порядка в них не было, они перескакивали с одного на другое, будто пытались охватить все сразу — всю его недолгую жизнь. Вот он добился своего и попал в армию, едет, судя по всему, на фронт, не сегодня завтра будет бой, который представляется ему в эти минуты с большим трудом, хотя совсем недавно это представление было ясным и не вызывало никаких сомнений: они будут идти на него, Задонова, он будет их убивать. Что могут убить его, об этом не думалось, но что он будет убивать их, виделось как на экране кинотеатра: отчетливо и понятно. Теперь экран погас, все окутала темнота и неизвестность. Неизвестными были они: какие на самом деле, появляется ли в их глазах страх, когда они идут на тебя? Неизвестными были их танки и можно ли их уничтожать вот этими длинными ружьями, стреляющими такими маленькими на вид пулями, закатанными в латунные гильзы, поджигать вот этими бутылками.

Но чаще всего перед внутренним взором Андрея возникала женщина с большими коровьими глазами. Собственно говоря, из-за этой женщины он и стремился так настойчиво попасть в армию. Нет, он и без нее тоже бы стремился, но с ней… то есть поскольку она существовала и существовала ее власть над ним, Андреем Задоновым, это стремление удесятерилось: если бы он поехал в эвакуацию, он снова бы подпал под власть ее коровьих глаз, на вид таких покорных и беспомощных, а на самом деле решительных и жестоких. Он не любил эту женщину, да и она вряд ли любила его, но что-то тянуло их друг к другу, как тянет два противоположно заряженных электрона. Впрочем, он знал, что их соединяет, но это было совсем не то, что, по его понятиям, должно соединять мужчину и женщину.

Эта женщина первой обратила на него внимание, когда он пришел на завод после института и поступил в отдел главного технолога. Она работала там же заведующей чертежным отделом, а на самом деле чертежной кладовой, куда положено сдавать все чертежи и получать их для работы. Образование у нее — не более четырех классов, но она была женой главного инженера завода, человека известного, старого спеца, старого не только в смысле производственного опыта, но и возраста, она же молода, хороша собой, и ей требовалось место, достойное жены своего мужа, пусть не по значению, а хотя бы по названию и зарплате.

Потом была демонстрация по случаю Октябрьской революции, вечеринка — и везде она выделяла его, Андрея, выделяла открыто, ничего не боясь и никого не стесняясь, и все это видели, окружая их двоих тайной своего неучастия и молчания. Муж ее не присутствовал ни на демонстрации, ни на вечеринке. По-видимому, между ними существовала такая вольность отношений, такая свобода, когда каждый сам по себе. И Андрея закрутило, втянуло в эту опасную игру, тем более что это была его первая женщина, до этого он лишь однажды поцеловался со своей однокурсницей — и только.