Жернова. 1918–1953. За огненным валом

Алексей Петрович давно уже понял, чего хочет майор, но «тянул резину», соображая, как выпутаться из щекотливого положения. Он был уверен, что никто не позволит союзникам приводить в исполнение их приговор, тут и сомнения не могло быть. Но не скажут ли потом эти освобожденные из плена, что мы, русские, покрываем преступления фашистов? Поэтому он слушал американца, согласно кивая головой, не перебивая, с тем невозмутимым видом, с каким слушал не слишком умных женщин.

— Я не знаю американских законов, — заговорил Алексей Петрович, когда майор закончил свою длинную речь. — Но я знаю законы своей страны. А эти законы не позволяют расстреливать пленных, если это не диктуется крайней необходимостью. Сейчас такой необходимости я не вижу. К тому же немцы, которые охраняли доблестных союзников, уже отправлены в лагерь для военнопленных. Поэтому я, полковник Задонов, ничем не могу помочь господам союзникам, даже если бы очень захотел.

— Но мы же просили господина генерала! — возмутился майор Николсон. — Мы просили его не отправлять этих немцев в тыл, потому что они затеряются среди других военнопленных, и тогда их никак не отыскать.

— Я весьма сожалею, господа, но генерал не знает английского языка, тем более американского, и не мог понять, чего вы от него хотите. Более того, он думал, что вы хотите, чтобы вам дали оружие и вы бы воевали вместе с нашими солдатами.

Задонова слушали внимательно, тоже кивали головами, иронии на счет «американского языка», похоже, не заметили.

— Смею вас заверить, господа, — продолжил Задонов уверенно, — что фамилии немцев, которые так издевались над вами, записаны, так что отыскать их не составит никакого труда. Более того, чем быстрее вы отправитесь в тыл, тем быстрее можете разрешить конфликт между вами и вашими бывшими охранниками.

Насчет того, отправлены ли охранники в тыл и записаны ли их фамилии, Задонов ничего не знал, но что он мог сказать еще? Только то, что сказал, и ничего другого. И, чтобы сгладить как-то впечатление от своих слов, он стал выяснять у майора, как он попал в плен, где и как давно это было.

— О, я попал в плен во время арденнского кошмара! — воскликнул майор Николсон. — Немцы перли на нас, как дьяволы из преисподней. Они сметали все на своем пути, не щадя никого. Их «тигры», «пантеры» и «фердинанды» раскупоривали наши «шерманы», как банки с прокисшим зеленым горошком. Противостоять им было невозможно. Мы уже думали, что нам придется эвакуироваться на острова. Я поражаюсь, полковник, как вы умудрились выстоять против такого напора. Я много изучал ваш опыт боев с немцами и пришел к убеждению, что против «тигров» вы боролись исключительно с помощью «коктейля Молотова».

— Вы заблуждаетесь, майор. «Коктейль Молотова» мы использовали только в начальный период войны, — возразил Задонов со снисходительной усмешкой, хотя и знал, что в Венгрии, под Балатоном, именно этим «коктейлем» были остановлены «тигры» и «пантеры» эсэсовских танковых дивизий, переброшенных Гитлером с Западного фронта, потому что ни наши танки и самоходки, ни противотанковая артиллерия, имеющие калибр семьдесят шесть миллиметров, не брали в лоб немецкую броню. Но не станешь же объяснять союзникам такие тонкости. И Алексей Петрович закончил на оптимистической ноте: — Затем у нас появились свои танки и самоходки, которые раскалывают «тигров», как грецкие орехи. — На этот раз он не грешил против истины: Ставка спохватилась и дала-таки Второму и Третьему Украинским фронтам новейшую технику, которая и добила последнее крупное танковое соединение немцев.

— О, да! Я понимаю, — недоверчиво откликнулся майор Николсон на возражение Задонова. А затем с неожиданным энтузиазмом: — Русский солдат есть хороший солдат, и мы все преклоняемся перед его стойкостью, господин полковник.

— Я непременно передам нашим солдатам ваше о них мнение, — чуть склонил свою голову Алексей Петрович. — Думаю, что ваши солдаты не хуже. Только они до сих пор не встречали со стороны противника такого сопротивления…

Майор Николсон выставил руку вперед, явно желая возразить, но тут дверь стремительно растворилась, и вместе с криком: «Немцы!» в помещение ворвалась трескотня выстрелов, взрывы гранат и «фаустов».

Глава 16

Алексей Петрович глянул на старшего лейтенанта Малышкина и полез в карман за портсигаром. Затем, достав папиросу, попросил, будто ничего не случилось:

— Сходите, пожалуйста, и узнайте, что там стряслось.

— Я сейчас, — воскликнул тот и скрылся за дверью. Но она тут же отворилась вновь, в нее ворвался незнакомый старшина и крикнул, обращаясь к Задонову:

— Товарищ полковник! Товарищ генерал приказали мне отвести вас и американцев в безопасное место. Быстро! Немцы прорвались откуда-то, атакуют с тыла и фланга. Вот-вот могут оказаться здесь.

— Господа, — повернулся Задонов к союзникам. — Генерал Матов приглашает вас на свой командный пункт. Прошу следовать за мной. И как можно быстрее. Пожалуйста.