Жертва

Он знал, что я нахожусь в комнате Билла. Просто не мог не знать. Он успел просмотреть видеозаписи с камер наблюдения, развешенных по всем коридорам общежития. Но он не мог догадываться о том, что происходит внутри спальни Билла. Потому что в личных комнатах студентов камер не было.

Тогда в моей голове проскользнула одна ясная, но тревожащая мысль. Конор вряд ли ночевал в колледже. Скорее всего, он оставался на холме наверху все это время и приехал только что. Это означает, что он не мог воспользоваться ни своим ноутбуком, ни тем более чем-нибудь еще, что можно было спрятать и хранить в стенах Нортбертона.

Конор подключился к камерам наблюдения через свой смартфон. Скорее всего, весь свой омерзительный архив он тоже хранил на нем. Но не на внутренней памяти телефона, иначе записи сразу же обнаружили бы при обыске. Он прятал их где-то в недрах виртуальной сети.

Но я не успела продолжить свою мысль, потому что глаза Конора наконец оторвались от темнеющего над его головой неба и встретились с моими. Несколько секунд мы таращились друг на друга, разделяемые несколькими этажами и мокрым оконным стеклом. А затем он поднялся с капота и стряхнул со своего живота капли дождя.

Он ничего не сказал, но я знала, что он будет ждать меня внизу. Конор хотел поговорить со мной.

И пусть мои ноги предательски подкосились от волнения и страха, я не могла противиться его зову. Если я не спущусь к нему, Билл рано или поздно проснется, встревоженный громкой музыкой. Конор не отступит и не станет уходить просто так. А я ни за что не смогла бы сейчас вынести их новой стычки. Я не могла даже думать о том, что кому-то из них двоих может вновь стать больно. Тем более, от руки другого.

Взлохмаченная фигура Конора уже скрылась внизу. Теперь я могла рассмотреть лишь его блестящий в свете фонарей намокший Порше. Он ждал меня где-то внизу.

Стоило мне отойти от окна вглубь комнаты, и музыка внезапно оборвалась. Стало так тихо, что тишина звенела в моих ушах, причиняя сейчас не меньше боли, чем дурацкие слова песен Конора.

Я обернулась и бросила беглый взгляд на спящего Билла. Он ничего не заметил. Его ладонь продолжала безвольно лежать на кровати. Если я спущусь вниз ненадолго, то он ни о чем не догадается. У меня нет другого выбора, и мне придется рисковать. Я ни на секунду не сомневалась в том, что если не сделаю этого, то Конор поднимется наверх сам. Этого нельзя было допускать.

Сбегая по ступенькам прямо в пижаме Сэм, я видела, как отовсюду высовываются любопытные головы и таращатся в мою сторону. Конор сумел разбудить почти всех в этом проклятом общежитии. И мне очень повезло, что Билл был слишком уставшим для того, чтобы реагировать на шумные проделки Мейерсона.

Оказавшись в холле первого этажа, я уже не так уверенно шагала к дверям. Мои руки дрожали, на спине вновь выступил липкий пот.

Но я заставила себя изо всех сил толкнуть створки ладонями. Они тут же послушно разъехались в стороны, и мне в лицо ударил холодный ветер.

Конор сидел на крыльце, даже не стараясь спрятаться под навесом от промозглого ливня. По его спине стекали прозрачные ручейки, мокрые светлые волосы налипли на плечи. Он не поворачивал головы, но не мог не заметить моего присутствия. Я же не решалась шагнуть вперед и приблизиться к нему.

– Почему ты ночуешь в спальне вместе с ублюдком Уизли, крошка? – тихо произнес он таким же ледяным голосом, как и завывающий вокруг ветер.

– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос, – так же тихо ответила я.

Он продолжал сидеть на ступенях, уложив руки на согнутые колени. Я послушно стояла позади, инстинктивно стараясь не двигаться. Словно это могло спасти меня от Конора, сделать меня незаметной.

– Ты расстраиваешь меня, – протянул он задумчиво. – Я обещал, что никогда не сделаю тебе больно, крошка. Но я не смогу сдержать слово, если ты не отлипнешь от рыжего кретина.

– Ты уже нарушил свое обещание, – вспылила я, сжав кулаки и ощущая, как мои ногти впитываются в кожу ладоней. – С самого первого дня ты только и занимаешься тем, что причиняешь мне боль!

Конор медленно поднялся на ноги. Я замерла, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца.

Но он не стал поворачиваться ко мне. Его намокшая спина блестела в тусклом электрическом освещении лампочек. И я отчетливо могла рассмотреть тонкие красные полоски между лопатками Конора. Царапины, которые так недавно я оставила своими судорожными пальцами, когда мы были одним целым. От короткой вспышки воспоминаний в груди вновь болезненно сдавило.

Я знала, что он провел все это время на холме. Сидя под потоками ливня и наблюдая сквозь камеры за тем, как я хожу по коридорам общежития Нортбертон. Может быть, он даже смог рассмотреть машину Билла. И то, как он выносил меня из нее на руках.

Но я не могла знать о том, что происходило в его голове в эту минуту. О чем он думал, глядя куда-то в пустоту перед собой. Какой больной план мести он старался выдумать, опираясь на свой расшатанный рассудок.