Жертва

Больше я ничего не помнила. В какой-то момент мое сознание отключилось, и я поняла, что медленно сползаю вниз, выскальзывая из рук Билла. Перед глазами проносился вихрь воспоминаний, кружась в безумной пляске и путаясь между собой…

Я видела, как моя мать печет праздничный торт на кухне, а затем внезапно передо мной появлялся Конор, погружая свои пальцы в мои волосы и заглядывая желтыми глазами в мое лицо.

Отец, еще живой, учил меня кататься на трехколесном велосипеде на заднем дворе нашего дома, а затем я видела мрачное и грустное лицо Билла, который никак не мог уснуть в своей постели.

Саманта протягивала мне свое нелепое черное платье, а через мгновение Конор стаскивал с меня оставшиеся от него лохмотья, целуя мою шею и скользя своим языком по моей коже.

Я ехала в своей машине по пустынной трассе обратно в свой городок, слушая знакомый голос Дилана по радио. А после этого мы с Конором оказывались одни на ночном шоссе, раздеваясь и танцуя под громкую музыку.

Затем он падал на дорогу, громко хохоча, широко раскинув руки, и на его груди появлялось большое, темно-красное пятно.

Глава 17

Громкие рыдания Саманты заставили меня вернуться в сознание. Распахнув глаза, я поняла, что нахожусь в своей комнате.

Питер обнимал плачущую Сэм, сидящую на соседней кровати. Испуганное и побледневшее лицо Билла нависало надо мной сверху.

– Элли! – он с облегчением выдохнул, заметив, что я открыла глаза, а затем громко сглотнул. – Ты… ты как?

Всхлипы Саманты резко оборвались. Она тут же очутилась возле меня и обхватила своими трясущимися руками мою холодную ладонь. Ее пальцы показались мне такими горячими, словно она совала их в огонь.

Мне было ужасно холодно. Как будто в комнату внезапно ворвалась зима.

– Элли… – она наклонилась к моему лицу и заглянула в мои глаза. – Мне так жаль…

Слова Саманты прозвучали так тихо, что расслышать их не смог никто, кроме меня. И я понимала, что она сделала это специально.

Сэм не могла не понимать, что происходило между мной и Конором. Может быть, она была единственным человеком в этом месте, способным об этом догадаться.

Но теперь Конора Мейерсона больше не было. И ничего не имело значения.

Я прислонила ледяные пальцы к своим глазам и сомкнула веки. Только что он прикасался к моим волосам, целовал мои губы. А теперь он мертв. Это казалось настоящим абсурдом. Мой мозг упорно отвергал эту мысль.

– Мне холодно… – я постаралась накрыть свои ноги тонким одеялом, но это не помогло.

Сэм тут же рванула к своей постели, а затем накинула на меня свое одеяло. Стало немного теплее, но меня все еще бил озноб. Билл обхватил мою голову руками и молча гладил меня по волосам, опустошенно разглядывая пол под своими ногами.

Было так странно понимать, что к моим волосам теперь прикасается не Конор Мейерсон. Что он уже никогда больше к ним не притронется.

Почему-то я не могла рыдать, хотя в груди невыносимо давило и жгло. Я словно онемела. Мои эмоции куда-то исчезли, растворились в пустоте черепной коробки. Сейчас я могла ощущать лишь гнетущую черноту внутри. И ничего больше.

– Давай я принесу тебе чашку горячего чая, – проговорил Питер и вылетел из комнаты, не дожидаясь моего ответа.

– Тебе нужно поесть, – внезапно сказала Сэм, вытирая рукавом мокрые от слез щеки. – Тебе станет легче, если ты съешь что-то сладкое. Мама говорила мне об этом…

Она выбежала из комнаты вслед за Питером, и в спальне остались только я и Билл. Он продолжал исступленно гладить меня по голове, как будто стараясь привести ее содержимое в порядок, распутав слипшиеся волосы и мысли.

Но я была сейчас далеко. Как будто какая-то часть меня все еще оставалась на вершине холма. Растворялась в холодной темноте ночи.

Я явственно ощущала каждое прикосновение Билла к моим волосам, будто все мои рецепторы работали острее, чем обычно. Но в то же время внутри, в глубине души, я не чувствовала ничего. Лишь опустошение.

Билл так и не проронил ни слова, и я была благодарна ему за это. Я не хотела говорить. Если бы он стал расспрашивать меня сейчас, сжимая мою ладонь, я все равно ничего бы не ответила ему.

В моих ушах все еще звучали последние слова Конора. «Для меня было важно, чтобы ты оставалась со мной, когда это произойдет. Чтобы ты запомнила меня таким», – эхом звенело внутри моей головы снова и снова, как какое-то роковое заклинание. «Запомнила меня таким… таким», – повторял мой рыдающий от боли внутренний голос следом за ним.

Питер и Саманта вернулись в комнату вместе, одновременно протягивая мне чашку с чаем и большое пирожное на пластиковой белой тарелке. Но мне не хотелось есть. Машинально я взяла из рук Питера протянутую чашку и сделала глоток. Горячий напиток обжег мой язык и сорвался вниз, куда-то в бездонную пустоту моей заледеневшей души.

Сэм села на краешек моей постели, положив ладонь на мои колени. Ее глаза все еще оставались красными от слез. Никто, кроме нее не понимал, что произошло со мной на самом деле. Мне не нужно было ничего ей говорить. Она и так давно все поняла.