Жертва

Мужчина замолчал. И надолго. Интуиция подсказывала, что Древнейший что-то решает для себя и вполне возможно, что ей сегодня удастся узнать новые подробности.

— Милая, мне скоро придётся покинуть тебя.

— Что?! — Погремушка была забыта. Страх, который медленно исчезал, вытравливаемый нежностью и вниманием Божества, вернулся и в одно мгновение вывернул ее душу на изнанку. Подхватившись, она с отчаяньем смотрела на Древнейшего.

— Глупышка! — в его голосе почему-то чувствовалось удовлетворение. — Лишь на пару дней я оставлю тебя. Не бойся, мои слуги позаботятся о твоем пропитании.

— Нет! — Аэлиша сама поразилась, как твердо и гневно звучал ее голос. — Ты никуда не пойдешь! Я твоя жрица и имею права быть рядом с тобой! Всегда!

Брови мужчины поползли вверх.

— Ого, а у цветочка, оказывается, есть шипы, — Шейсаллех вздохнул и покачал головой. — Нет, маленькая упрямица, это не обсуждается.

— Обсуждается! Это — обсуждается! Я буду с тобой! Куда ты хочешь уйти? Почему без меня?!

Внутри все клокотало. Аэлиша вскочила на ноги, сжимая кулачки. Она не понимала, почему он должен покинуть ее? Ради чего? К страху добавилась жгучая ревность.

— Ты уйдёшь к другой, — прошептала она севшим голосом, — к другой жрице, да?!

Лицо мужчина потемнело, а в зрачках появились желто-зеленые искры.

— Аэлиша…

— Нет! Не хочу слушать! Ты говорил, что будешь со мной. Со мной! Зачем ты уходишь?!

Она дрожала, хватая себя за плечи. В теплой пещере стало вдруг холодно, и обнаженное тело покрылось сотней мурашек. Все это время она старалась не думать, что будет, если вдруг Бог все же покинет ее. Старалась верить его обещанием. Но сейчас, столкнувшись с возможностью обмана, поняла, что не вынесет его предательства. Предательства не Бога, но мужчины. И это знание пронзило грудь, словно острейший клинок, навек пригвождая сердце лишь к одному существу. К ее Шейхаллесу.

Возможно, он прочел ее мысли или все понял, взглянув в полные слез глаза. Сильные руки обвили ее плечи, прижали к горячей, нервно вздымающейся груди.

— Змеи сбрасывают кожу, ты ведь знаешь, — быстро зашептал он, целуя и гладя ее волосы, — раз в сотню лет мне тоже предписано это. Хвост становится длиннее и ему тесно в старой оболочке. Это… весьма болезненно и неприятно. Я могу потерять контроль над собой. И пусть ненамеренно, но причинить тебе вред, цветочек. Поэтому я найду укромную пещерку и пережду там. А после вернусь.

Воздух постепенно стал возвращаться в легкие, и Аэлиша смогла перевести дыхание.

— Но… Но ты же Бог! Бог сбрасывает кожу?

Шейсаллех слегка помрачнел.

— Считай это обновлением.

— А-а-а, — что ж, звучало вполне божественно, — но нет, — твердо объявила она, стараясь не показать внутреннего волнения, — я останусь с тобой. И мне совсем не страшно!

Они еще долго спорили и пререкались. Шейсаллех шипел и покрывался чешуей, злясь ее несговорчивости. Аэлиша не сдавалась, заявляя, что если надо привяжет себя к нему остатками одежды, но не отпустит. Потом грозилась обидиться и уйти куда глаза глядят, пока его не будет рядом. Страх отпустить своего мужчину был так велик, что это давало сил не уступить в словесной дуэли.

— Ты невероятно упряма, — обессилено простонал Шейсаллех. Ощутив слабинку в его голосе, Аэлиша пошла в наступление. Ласково оплела его шею руками, преданно заглянула в изумрудную зелень глаз. Пальцами запуталась в густых волосах, которые она так любила расчесывать, снова и снова переплетая длинные косицы, по две у каждого виска.

— Да, упряма. Но лишь оттого, что мне тяжело быть от тебя вдали даже на несколько мгновений.

— Маленькая подлиза…

Она была согласна и на подлизу, лишь бы остаться рядом. Покорно вздохнув, Аэлиша потянулась за поцелуем. Пронзительно нежным, медленным. Словно она впервые изучала его рот, преступая через смущение, чтобы тщательно и осторожно обласкать каждый миллиметр чувственных губ и языка.

Шейсаллех ответил. Он всегда отвечал ей. Теплый хвост скользнул между ног, расталкивая их в стороны и подхватывая ее под бедра. Надавил на поясницу, заставляя выгнуться, демонстрируя всю себя своему мужчине.

— Как ты прекрасна, — пробормотал Шейсаллех, жадно разглядывая открывшиеся ему виды, — пожалуй, мне нравится спор с тобой. Вернее, его окончание.

И Древнейший рывком притянул ее к себе.

Глава 8

Смена кожи, о которой предупреждал ее Шейсаллех, приближалась. Аэлиша чувствовала это. Мужчина стал нервным. Мог часами беспокойно ползать по пещере, время от времени срывая злость на сталагмитах, так однажды он назвал эти странные каменные пики. Она же в эти моменты вела себя самым смирным образом и незаметно пыталась смягчить гнев своего Повелителя. А уж в этом Аэлише не было равных, ведь учили ее подобному искусству с малых лет всем семейством.

Вот и сейчас Шейсаллех уже долгое время находился в пещерном озере. Вода бурлила и звенела, беспощадно вспарываемая резкими гребками и ударами сильного хвоста. Она переместила свой взгляд вниз. Два большеглазых полоза застыли у ее ног, а между ними покоилась горсть темно фиолетовых, поддернутых мучнистым налетом слив.