Жертва

— Спасибо, — шепнула она. Змеи одновременно показали раздвоенный язык и проворно скрылись между камней. Она же сняла с костра прутик, с насаженной на нее рыбой. Некрупная радужная форель под пряными травами была любимым лакомством Шейсаллеха, так же как и спелые сливы. Аэлиша тщательно омыла фрукты в ручье и разложила лакомства на плотном листе кувшинки, что заменяли им тарелки. Сытый Бог — спокойный Бог. Слегка поразмыслив, она немного подвернула самодельную юбку. А если быть честной — ее остатки. Теперь бедра прикрывала лишь полоска ткани, настолько тонкая, что вздумай Алиша наклониться, то место соединения ее ног оказалось бы обнажено. Еще чуть-чуть подумав, она решительно откинула тряпочку, укрывающую грудь. А удовлетворенный Бог — спокойнее в разы.

Осторожно ступая босыми ногами по мягкому мху, Аэлиша крадучись приблизилась к пологому берегу и замерла у кромки воды. Вся ее фигура выражала терпеливое ожидание. Шейсаллех будто и не замечал своей жрицы. Он даже не замедлился, хотя наверняка видел ее.

Девушка внимательно разглядывала ласкающую кончики пальцев воду. Она будет стоять столько, сколько потребуется.

Время тянулось медленно. Она хорошо изучила все камни под ногами и уже хотела было перенести свой интерес на вон тот занимательный булыжник и сосчитать на нем все белые крапинки, как в нескольких метрах от нее с шумом и брызгами из воды показался Шейсаллех.

— Корни еще не пус-с-стила, цс-с-свет мой? — силе яда в его голосе позавидовали бы все змеи мира. Не выдавая ни единым движением своей обиды или беспокойства, она мягко взглянула на мужчину. Вода ручьями стекала по гладкому, рельефному телу, лаская каплями каждую впадинку и выпуклость. Волосы напитали влаги и черными трещинами пересекали бледную кожу, а взгляд Божества пылал. Шейсаллех злился, что подтверждали проявившиеся клыки и подрагивающая погремушка, наполняющая своды пещеры сухим потрескиванием.

— Мой Повелитель, — игнорируя его слова, тихо отозвалась она, — я принесла пищу.

Мужчина медленно приблизился. Взгляну на угощение, а потом снова на нее. Змеиный зрачок расширился, стоило ему пройтись глазами по обнаженной груди. Как бы невзначай, она переступила с ноги на ногу, еще более оголяя бедро.

— Еда и доступная женщина, — с отвращением протянул Шейсаллех, — не могла предложить себя более изящно?

Прогоняя прочь неуместную сейчас обиду, Аэлиша позволила себе едва заметную полуулыбку и еще чуть-чуть качнула бедрами.

— Говорят, что если в волосах ржавчина, то и скромности от женщины не жди, — покаянно произнесла она фразу, брошенную хмельным отцом в присутствии таких же хмельных гостей. Ну и ее конечно. Томас намекал на Аэлишины медные кудри, очевидно позабыв, что у Ивимии волос тоже отдает рыжиной.

— А-хш-ш-ш, как остроумно. Но нет милая, это не про тебя.

Шейсаллех подполз еще ближе. Навис над ней и Аэлиша подавила судорожный вздох. Чуть раздвинувшиеся пластины на бедрах Древнейшего недвусмысленно намекали на то, что мужчина готов принять оба ее подношения. Молниеносный взмах рукой и сливы, описывая дугу, с тихим шлепком ушли под воду, туда же шмякнулась форель. Одно подношение…

— Догадливый цс-с-светок, — подтвердил ее мысли мужчина. Еще один взмах и она полетела в теплые кольца хвоста. Юбка съехала на пояс, обнажая то, что интересовало мужчину. И пусть нервы звенели от напряжения, передавая свою дрожь в кончики пальцев, но Аэлиша поторопилась призывно развести колени, демонстрируя решимость быть с ним даже если сердце покалывает от страха.

Шейсаллех бесстыдно осматривал ее, как богатый клиент осматривает предоставленную девочку для утех. Впрочем, сейчас она вела себя именно так. Ладони скользнули по груди и вниз, к бедрам. Глядя на Шейсаллеха из-под полу прикрытых ресниц, Аэлиша ласкала собственное тело. Не только ради желто-зеленого пожара в его глазах. Некоторое время назад ее мужчина стал особенно нетерпелив. Настолько, что желай она Шейсаллеха чуть менее, то посчитала бы его близость грубой и эгоистичной.

Осторожные движения ее пальцев разбудили огонь, дремавший внутри. Шейсаллех учил ее и этому. Мужчине доставляло удовольствие будить и любовно взращивать ее чувственность, о чем он не раз шептал ей на ухо, помогая ласками познавать собственное тело.

— Хватит, — сквозь зубы процедил Шейсаллех. Аэлиша распахнула глаза. Покрытые чешуей руки нервно сжимались в кулаки, а широкая грудь вздымалась и опадала словно кузнечный мех. Она не успела заметить, как Древнейший метнулся в ее сторону. В следующее мгновение Аэлиша ощутила себя лежащей на животе. Рывок и ее за бедра вздернули на колени. Слюна сделалась вязкой — знакомая позиция. Она тихо охнула, ощутив в себе его пальцы. Вопреки ее ожиданию, Шейсаллех не торопился приступать к самой близости. Вместо этого мужчина раз за разом проводил увлажненными пальцами между ее ягодиц. Сердце екнуло где-то в горле, когда она поняла, как он собрался взять ее сегодня.

— Где ш-ш-же твоя с-с-смелость, маленькая жрица? — клык царапнул ухо и Аэлиша дернулась, опасаясь яда. — Ис-с-спарилась?