Жертва

— Ты знаешь ответ. Ты его боишься. Я один из. Нас много. Мы можем быть везде, мы можем быть в каждом из вас, каждым из вас. Мы выживем любой ценой, нам нужна власть, чтобы выжить. Ваша власть. Любой твой друг, даже ты...

— Вы похожи на болезнь.

— Мы смертельная болезнь. Неизлечимая. Даже твоя магия тут не поможет. Слова не важны... важно сколько нас. Важно в ком мы. Важно что ты сделаешь с теми, кого мы «заразили». А... целитель судеб?

***

Ритуал затягивался. За пеленой переливающимся синим щита, за кругом из высших, Рэми все так же сосредоточенно сидел у Мираниса. Все так же его белоснежная сила проходила через тело наследника, вымывала невесть откуда взявшиеся темные всполохи. Все так сидел прямо на белоснежном мраморном полу, молился, что-то шептал Лерин, а Тисмен отчаянно зевал, подпирая спиной тонкую колонну.

Они все устали, но и уходить никто не хотел.

И лишь Кадм не находил места. Сказать по правде, он очень хотел бы разнести этот щит к теням смерти, попробовать хотя бы объясниться с мальчишкой, пока тот не узнал обо всем сам... только как объясниться? И что сделает Рэми, когда поймет, что Кадм чуть было не убил его любимого братца? Рэми даже Мираниса за меньшее недавно не пощадил. Как бы до срыва не дошло...

— Что это? — нетерпеливо спросил Кадм застывшего рядом Арама.

— Вам объяснять я не обязан, — спокойно ответил советник.

— Так должно быть? — нетерпеливо перебил его телохранитель силы. — Боги, да скажите же! Почему вы молчите! Мы должны вмешаться?

— Если вмешаетесь сейчас, подвергните их опасности. Их тела переживут, разум, скорее всего, нет.

— Зачем это?

— Кто виноват, что вы довели принца до такого состояния?

— В морду захотел? — не выдержал Кадм. — Так за мной не застоится! Я не расположен к светским беседам! Ты объяснишь что происходит, или из тебя это выбить?

— Не надо грозить. Сила моего архана уже почти белоснежная, ритуал скоро закончится. Просто ждите... Виссавия не позволит ни ему, ни Миранису зайти за черту.

Кадм в этом не был уверен: он не доверял ни Виссавии, ни виссавийцам. Но тут Рэми вздохнул глубоко, открыл глаза, посмотрел невидяще куда-то перед собой, на огромную статую сидящей на троне Виссавии. Сила богини аккуратно опустила его на пол, Рэми поднял и повязал на глазах забытую, казалось, повязку, медленно, несколько неловко, поднялся и прошептал:

— Опустите щит!

Образовавшие круг высшие маги с облегчением повиновались, щит с легким шуршанием осел на пол, и Рэми на миг остановился, будто прислушиваясь. Поднялся на ноги, направился к Миранису Лерин, и, наверное, дошел, если бы Рэми тихо не прошептал:

— Остановись!

Сказал дивно так, равнодушно, устало и холодно. Так непохоже на себя, что по спине пробежал холодок тревоги. Проклятое магическое оружие едва слышно заверещало в ножнах, просясь на выход, и Кадм вдруг понял: объясниться не получится. Рэми уже все знал. И опять все неправильно понял.

***

Тихий, вкрадчивый шепот давно затих, но Рэми все еще не знал, как ему дышать. Боги, пусть это будет всего лишь бредом... скажите, что это всего лишь бред! И ему привиделось!

Мы можем быть везде, мы можем быть в каждом из вас, каждым из вас.

Как бороться с тем, чего не видишь? Чего не замечаешь? Что проникает в твою душу, тело, жизнь незаметно, пока не будет совсем поздно. Как помочь себе, а, важнее, как помочь...

Беспомощность захлестнула волной, даже собственная сила показалась сейчас опасной. Завтра она может принадлежать кому-то другому. Кому-то, кто использует ее как оружие против невинных людей, ранит, а то и убьет. Завтра его тело может оказаться для Аши темницей, а его поступки повергнуть белые страны в хаос.

Он не может этого допустить. Но не может и сдаться, не может даже не попытаться бороться, только делать что?

Шаг за шагом, хотя двигаться не хочется. Хочется поддаться предательской слабости и забыться тяжелым сном. Но пока он будет спать, эти, другие, будут действовать. Да и Арману сейчас нужна помощь. Арман! Рэми остановился и мыслью нашел брата. Темнота со всполохами чужих аур вдруг покачнулась, будто отдалилась, вдалеке забилось спокойно родное сердце, и Рэми понял, что да, Арман слаб, но жив, и теперь спит, укутанный силой дяди.

Но тут пришло осознание, а вместе с ним и панический, до дрожи в коленях страх. Беда, что недавно казалась лихорадочным бредом, обрела реальные формы. Рэми магическим зрением отыскал в зале знакомую до боли, чистую ауру Кадма и ужаснулся. Друг, побратим, старший брат, был такой, как прежде. Совсем такой же, знакомый и родной до боли, но...