Жертва

Ноги не держали и дрожа, Рэми упал на колени. Он чувствовал, как бросился к нему Арам, но поставил между собой и ним щит. Он не хотел сейчас никого видеть, ни с кем разговаривать. Слезы душили, тяжесть боли прижимала к земле, давила на плечи опустившаяся над ними тишина. Рэми обернулся барсом и чуть повывая от ужаса, свернулся в тугой комок, уткнул нос в белую с темными пятнами шерсть и поднялся на внезапно ослабевшие лапы, поняв, что он уже не в храме Виссавии.

Он не знал, как тут оказался. Не знал и не хотел знать собравшихся вокруг, отпрянувших от него людей. Он не слышал гневного оклика Даара, когда бросились к нему охранявшие повелителя дозорные. Он шел, повинуясь мягкому голосу Деммида, улегся у его ног и вновь ослабел, почувствовав на холке тонкую ладонь.

— Что случилось, брат? — спросила Ниша.

Рэми не хотел отвечать. Не ей.

— Мой повелитель... — мысленно взмолился он. — Я не досмотрел Мираниса... я не знал, что... кто еще, мой повелитель? Кого еще я упустил? Кадма? Других телохранителей, себя, брата? Кого?

— Ты слишком много на себя взял, мой мальчик, — спокойно ответил Деммид. — Я ведь говорил тебе раньше — твоя ответственность это Виссавия. Кассию оставь другим.

— Но твой сын...

— Я люблю Мираниса больше, чем кого-то в этом мире. Он единственный, кто у меня остался. Но даже я не могу винить тебя в наших бедах. Скорее, ты просто отсрочил неизбежное.

— Ты знал?

— Догадывался. Боги ничего не делают просто так. Если Миранис приговорен, должна быть веская причина.

— Я не сдамся.

— Сдашься! — прошелестел над залом едва слышный голос. — Ты слишком много знаешь, это стало опасным.

Рэми взлетел в воздух, на лету вновь став человеком. Вновь его тело окутали одежды, и откуда-то Рэми знал, что синие. Радон предъявлял на него права. Радон держал его в воздухе и шептал на ухо, что если Рэми еще раз осмелится отказаться от Аши...

— Я не отказывался, — выдохнул он. — Я боюсь, что я тоже...

— Не бойся. Никто не позволит тебе принять в себя духа. Откройся, будет легче!

И сила Радона долбанула в грудь. Рэми закричал, когда белоснежное море внутри стремительно опустошилось, когда наполнила его кассийская сила. Радон был груб. Знал, что причинял боль, но будто за что-то наказывал, и когда Рэми забыл, как дышать, рванули ввысь черные крылья, упала с глаз повязка, а вместе с ней — пелена. Рэми вновь видел. Вновь чувствовал в себе Аши. Вновь ослабел вдруг и полетел вниз, прямо в руки оказавшегося здесь Мираниса.

— Мой принц, — прошептал он, поняв вдруг, что что-то забыл. Что-то очень важное. Что забывать было нельзя. Он даже не знал, как тут оказался. Ведь еще недавно он был в храме, готовился к ритуалу, а Миранис...

— Твой брат, — усмехнулся все так же остававшийся в зале Радон, и Рэми, забыв все на свете, рванул в вдруг отворившийся для него переход.

***

Миранис медленно поднялся с жесткого камня, не понимая, как он тут оказался. Совсем недавно его мучили кошмары, жгло в огне страха и чужой боли, потом алый огонь потушило белое холодное пламя, ледяные волны вымыли из души остатки сомнений, и теперь все стало таким... простым. Понятным. И кристально чистым.

Я тебя разбудил не для того, чтобы ты наслаждался душевным покоем.

Голос был каким-то смутно знакомым, но тревоги и желания действовать не вызвал. Миранис с легким удивлением осмотрел высокие стены храма, безлюдный почему-то неф, статую богини и прислушался к легкому шелесту голосов:

— Говорил же, Кадму нельзя тут появляться, — начал Лерин. — А вы «он не узнает, он не узнает».

— Надо убираться отсюда! — выкрикнул Кадм.

— Ты же пробовал. Тис пробовал. Ну и как, выбрался?

— Так ты попробуй!

— А зачем? Запер он нас знатно, надо ему отдать должное. Самое обидное, что мы сами его тому научили. Может, не стоило так сильно вкладываться в магические навыки чужого наследника?

— Назови еще раз Рэми чужим...

И Миранис, устав слушать эту ссору, махнул рукой, разрушая их темницы.

— Ну и куда вы опять вляпались, пока я спал? — тихо спросил он. — Не отвечайте. Подойди ко мне, Тис! На колени!

Телохранитель молча повиновался. Он опустился на колени, склонил голову и послушно отворил разум, давая просмотреть воспоминания. Миранис просмотрел все, не спеша. Пожал плечами, разрешая Тисмену встать, и тихо сказал:

— Значит, Арман носитель Киара, — и даже почему-то все равно. — И я пытался его убить, потому отец стер мои воспоминания, — и, несмотря на это, все равно. — Значит, Рэми вас тут запер...

— Как тебе удалось? — спросил Кадм. — Видят боги, я пытался...

— Рэми поставил защиту против вас, но против меня даже не думал ее ставить. Я должен был мирно спать, дожидаясь его возвращения. Но...

Он осекся, когда в храме появился, рухнул перед ними на колени Илераз. И только тогда понял, что вокруг что-то не так... безжизненно как-то. Тихо. Значит, Рэми усыпил не только виссавийцев... но мысль пришла и пропала, когда Илераз выдохнул:

— Мы не можем его найти!