Жертва

Посмотрев в окно, откуда лился медовый вечерний свет, Рэми с сожалением вздохнул. Возвращаться к слепоте будет непросто. Лишь потеряв возможность видеть, понимаешь… как прекрасен этот мир. В каждой мелочи. В танцующих в свете пылинках, в разлитых по полу солнечных лужицах, в тенях, спрятавшихся в складках нежно-розового балдахина. Да и этот замок, недавно выглядевший слишком простым, теперь казался прекрасным в своей простате… Только бы не эту темноту, от которой можно было сойти с ума.

– Чего же мы ждем? – спросил Рэн, и Рэми вздохнув, ответил:

– Ничего. Деран, подойди…

Деран, напряженный и дрожащий, подошел. Опустился на колени, посмотрел в чистый до зеркального блеска пол и вздрогнул, когда Илераз положил ему руку на плечо. Брат Кадма понимал все без слов. Лил в Дерана успокаивающую силу, улыбался все так же насмешливо, и закончив, шагнул в сторону:

– Этого вы хотели, мой архан? – спросил он.

Как и его брат, проницателен, временами даже слишком.

– Поднимись, Деран, – вместо ответа выдохнул Рэми. – Веди нас в свою обитель.

Деран, спокойный, непривычно равнодушный, поднялся с колен. Открыл переход, и поклонившись, отошел в сторону, пропуская. И теперь Рэми вздрогнул, почувствовав на своем плече тяжелую руку.

– Мне так спокойнее, – сказал Рэн. – Да и я слеп, не забывай. Самому передвигаться затруднительно, а новых синяков я тебе наставить не хочу.

И что-то насторожило в этом голосе… но не желая разбираться, Рэми улыбнулся и на миг накрыл руку Рэн своей, поправил ее на своем плече. Это было дивно… так с ним разговаривать и знать, что их слышат. Дивно восхищение, не страх во взгляде Илераза, дивно видеть себя со стороны в этом простом, но дорогом наряде. Дивно ощущать так близко ауру смерти… и когда твой голос звучит чужими нотками. Все это дивно, но ко всему можно привыкнуть.

– Идем, наследник, – улыбнулся Рэн и шагнул в переход.

По другую сторону замок был громоздким и мрачным. Темно-зеленые стены, с прожилками рун, тяжелые, толстые колонны, низкий потолок. Деран мигом увлекся рунами на стенах, Рэн сжал плечо почти до боли, возвращая в реальность, и Рэми вдруг понял, что их не хотят пустить дальше.

Впрочем, Рэн со своей ролью справился неплохо, настолько неплохо, что Рэми насторожился. Подозрение все более крепло, пока они шли по узкой винтовой лестнице. И хотя рука Рэна все еще покоилась на плече Рэми, но Рэн уверенно шел сам, слишком уверенно. Даже хранитель смерти не смог бы так быстро свыкнуться с темнотой, так спокойно пройти по ступенькам, ни разу не споткнувшись, ни разу не задумавшись, куда поставить ногу.

Когда Ларс остановился у одной из дверей, а Рэн вдруг самостоятельно, без приказа, рванул вперед, Рэми лишь тихо вздохнул. Надо было раньше догадаться, что Аши не будет сидеть в его теле спокойно, пока там другой хозяин. Рэми он уступал, да, Рэну уступать даже не думал. Он не говорил, бил словами, и по проступившей на лбу Ларса испарине Рэми все больше понимал, что разговор пошел совсем не так, как хотелось виссавийцу. Впрочем, чтобы Аши позволил кому-то выиграть в словесной баталии? Одному человеку все же позволит. И, забыв о виссавийцах, Рэми вмешался в разговор.

Он и не замечал уже, что целитель душ все более бледнеет, отходя к стене, что Деран мелко дрожит, и даже больная, забыв смеяться, уставилась на сына внимательным, долгим взглядом…

– Ты не Рэн, – прошептала она.

– Наконец-то заметила, – съязвил Аши, поднимая ладонь.

Ремни, привязывающие больную к кровати, лопнули, и целительница плавно взмыла вверх, будто кто-то невидимый бережно держал ее на руках, обхватив под колени и за плечи. Больная почему-то не испугалась, обмякла. Руки ее упали, с мягким шелестом сползло с нее одеяло, и теперь стало видно, что целительница одета в короткую, полупрозрачную сорочку.

Рэми сглотнул. Его телу, над которым так долго главенствовала душа Рэна, было неприятно видеть целительницу такой. Перед глазами пронеслись вдруг чужие воспоминания. Эта же женщина, улыбающаяся, счастливая, с распущенными по плечам иссиня-черными волосами. Теперь волосы были седыми, улыбка погасла, кожа, когда-то будто светившаяся изнутри, посерела. Да и сама красота, недавно хрупкая, изящная, вдруг куда-то исчезла, будто истаяла под маской страдания.

Больная застыла в воздухе перед Аши, упала ему на руки, и Аши медленно опустился на прямо на пол, устроив целительницу в своих объятиях. Водил над ней ладонями, касался мягко, аккуратно, лил с пальцев синь магии, и в этот миг совсем не казался слепым. Он будто видел через повязку, все видел, до мелочей, стряхнул с плеча больной налипший локон, улыбнулся успокаивающе, и целительница заснула на его руках. Спокойно, как ребенок.

– Она не одна была в Ларии, не так ли? – спросил вдруг Аши. И поняв, что целитель душ отнюдь не спешит отвечать, Рэми приказал:

– Ответь ему.

– С напарником… – испуганно выдохнул Ларс, – боюсь, мы так и не смогли его найти.