Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

В «актив» Кулика по материалам уголовного дела можно записать и пренебрежительное отношение к осветительным, зажигательным средствам, невнимание к обеспечению производственного процесса порохом, гильзами, взрывателями в достаточном количестве. Заводы и тогда в большой степени зависели друг от друга, от поставок комплектующих материалов и сырья. А нити управления, координации сходились в ГАУ, в руках его начальника и заместителей, наркома боеприпасов Сергеева, который, как сказано в протоколе допроса Савченко, организовывал подрывную работу на подведомственных заводах и был связан с Куликом.

Если все это было реальностью, то от таких масштабов вредительства только в одном главном управлении Наркомата обороны накануне войны в дрожь бросает. Неужели все написанное в протоколах допросов соответствует истине? Ведь в таком случае к известным уже причинам наших тяжелых военных неудач в начальном ее периоде, естественно, присоединяются новые, о коих ни вслух, ни шепотом никогда и нигде не говорилось. Что это — самооговор? Намерение арестованного очернить известных стране людей? Что-то не соотносятся такие предположения с обликом Георгия Косьмича Савченко, представленным близко знавшими его людьми. Тогда что же получается, «пятая колонна» и вредительство действительно были? А маршал Кулик, любимец вождя, отнюдь не безгрешен?.. Или же этот заговор, как и многие другие нелепые обвинения, родился лишь в воспаленном мозгу бериевских подручных, мастеров выбивать из подследственных любые нужные их всесильному хозяину показания?

Когда лейтенант госбезопасности Голенищев и старший лейтенант госбезопасности небезызвестный Хват поочередно допрашивали арестованного Засосова, последний, как вытекает из протокола допроса, говорил:

Архив

«Моя вредительская работа заключалась в том, что я с конца 1935 года периодически представлял в Главное артуправление Красной Армии конструктивно недоработанные новые образцы артиллерийского вооружения. Своими заключениями от имени арткомитета ГАУ Красной Армии я предлагал недоработанные, имеющие существенные дефекты образцы ставить на валовое производство с последующей передачей их на вооружение Красной Армии…»

Дальше идет перечисление: декабрь 1938 года — 50-мм миномет, мины к которому не доработаны; начало 1939 года — 122-мм гаубица «ДД-30», недоработки станины и других частей обнаружены во время полигонных испытаний, в других документах не отражены, гаубицу пришлось конструктивно доводить перед самой войной; середина 1939 года — 152-мм гаубица «М-10», конструктивно не завершены противооткатные устройства, эти и другие недочеты устранялись летом 1941 года.

Из судебной практики

В протоколе допроса утверждалось, что делал он все это якобы по указанию Кулика и Савченко, серьезно рассчитывая, что приносит пользу артиллерии, армии, стране.

В ответ услышал от Голенищева:

— Лжете. Вы превосходно знали, что предоставление недоработанных конструктивно на вооружение Красной Армии орудий есть явно вредительский акт, но выполнили это ввиду того, что являлись участником антисоветской организации.

Следователь явно убежден в том, что говорил. А это для сотрудников карательных органов, наверное, самое страшное — быть убежденным в вине подследственного, даже не выслушав его до конца. Но дальше — еще больше:

— На следующем допросе предлагаем прекратить запирательства и приступить к правдивым показаниям о всей вражеской работе и связях.