Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

После Туркестана Николаю Николаевичу поручается возглавить Управление военно-учебных заведений Красной Армии. Перевод в центральный аппарат военного ведомства можно расценить как возвращение из опалы. Он снова стал вращаться в привычном кругу фронтовых соратников: Тухачевский Гамарник, Уборевич, Корк, Дыбенко. Они дружили семьями, во время застолий велись горячие споры, высказывались откровенные суждения, критиковались порядки, насаждаемые в армии и стране. В отличие от высших руководителей РККА, не утруждавших себя учебой военному делу, эти молодые и честолюбивые люди после Гражданской войны окончили академии и продолжали повышать свое образование.

Здесь стоит сделать некоторое отступление. Знакомство с одним из них — Тухачевским, отразилось на судьбе Николая Николаевича, можно сказать, трагическим образом. Он стал для него самым, что ни на есть, злым гением.

Впервые судьба свела их во время войны с белополяками в 1920 году. Тухачевский командовал фронтом, а Кузьмину поручили командовать 12-й армией, в которой он являлся членом реввоенсовета. Штатный командарм так некстати выбыл из строя, что в самый тяжелый период кампании руководство войсками принял на себя человек с медицинским образованием, всего три года назад оперировавший раненых в Гатчинском военном госпитале. Хорошо или плохо командовал Кузьмин армией — пускай рассуждают военные историки. В той короткой войне Красная Армия потерпела позорное поражение. Более сотни тысяч наших бойцов были окружены под Варшавой и уничтожены противником. Тухачевский бросил тогда гибнущую армию на произвол судьбы. Но часть войск сумела избежать разгрома, в том числе и 12-я армия, которая отбила все атаки поляков. Более того, две дивизии этой армии — 24-я и 44-я — в самый ответственный момент пришли на выручку Первой Конной, оказавшейся в тяжелом положении. По приказу Тухачевского они сменили части Буденного, удержали важный рубеж в районе Ковеля-Ровно и Луцка и не позволили полякам праздновать полную победу на южном участке фронта.

В своих мемуарах Маршал Советского Союза С.М. Буденный напишет: «Николай Николаевич Кузьмин произвел на меня впечатление добродушного жизнерадостного человека. Он был членом партии с 1903 года. До революции окончил математический факультет Петербургского университета и преподавал математику в средних учебных заведениях. Активно участвовал в революционной работе, сидел в тюрьме, отбывал ссылку. С победой Советской власти находился на редакторской работе, а в дни Гражданской войны последовательно занимал должности комиссара штаба Юго-Западного фронта, члена реввоенсовета Балтийского фронта, члена РВС 6-й и 12-й армий. А вот теперь после ранения Восканова (штатный командарм 12-й армии. — Авт.) временно исполнял должность командира 12-й армии. У него имелся большой опыт партийной деятельности и, что было редко в то время, высшее образование. Я слышал, что Николай Николаевич проявил незаурядные способности как журналист, писал стихи.»

Следующим местом, где судьба свела Тухачевского и Кузьмина, как мы уже знаем, был Кронштадт. Стоит ли доказывать, что два незаурядных человека по многим вопросам быстро сошлись во взглядах, понравились друг другу. Чувства Кузьмина были искренними, чего нельзя сказать о Тухачевском.

Сделавшись вхожим в дом Кузьминых, будущий маршал, мечтавший видеть себя не иначе как красным Бонапартом, стал все чаще засматриваться на симпатичную жену гостеприимного хозяина. Сначала были галантные комплименты, настойчивое ухаживание. Потом за спиной ничего не подозревавшего мужа между ними возник роман. Тухачевский залез в постель чужой жены, а с её мужем продолжал вести себя так, будто ничего между ним и Юлией не происходит.

Совесть все-таки заговорила, только не у будущего маршала, а у его любовницы. Она призналась мужу в своей неверности, нанеся его сердцу рану, так и не зажившую до конца дней.

Воспоминания

— Мы должны расстаться, — сказала она сразу сникшему супругу.

— Как же это так? Может я тебя чем-то обидел?

— Нет. Просто я уже давно люблю Михаила Тухачевского и решила уйти к нему.

— Куда? Ведь у него есть жена и дочка.

— Сейчас официальной жены у него нет.

— Но Михаил сам мне рассказывал, что повенчан в церкви с родственницей лесника из Смоленской губернии. Так что ты у него будешь третьей. А первая застрелилась в его штабном вагоне еще в Гражданскую.