Жертвы интервенции. Первое комплексное научное исследование деятельности Общества содействия жертвам интервенции 1924–1927 гг.

По инструкции, подписанной заведующим всеми военнопленными Донской области генерал-майором М.В. Ёлкиным[894], в обязанности заведующего концентрационным лагерем входили:

1) учет всех поступающих военнопленных;

2) надзор за благосостоянием лагеря;

3) забота о довольствии, окарауливании, лечении больных, обучении строю, приучении к труду и воспитании военнопленных в духе христианского вероучения, строгой дисциплины и нравственности.

Для ведения религиозных бесед заведующему лагерем предписывалось приглашать городского священника. Также по инструкции все военнопленные должны были быть разделены на группы по знанию ими ремесел для дальнейшей трудовой деятельности. Здоровые военнопленные назначались на все необходимые в лагере работы.

В инструкции большое внимание уделялось санитарным условиям содержания военнопленных. Все только что прибывшие в лагерь должны были размещаться в специальном бараке, по возможности в день прибытия мыться в бане, их одежда дезинфицировалась, также проводился медицинский осмотр. Больных следовало помещать в лазареты. Для наблюдения за санитарным состоянием лагеря создавалась военно-санитарная комиссия с обязательным участием одного из врачей лазарета. В обязанности комиссии входило каждые две недели проводить осмотр санитарного состояния лагеря, обращая самое строгое внимание на качество пищи и воды, на кухню, одежду военнопленных, баню, прачечную, отхожие места и проч.[895]

Несмотря на строгие инструкции по распределению военнопленных на группы и дальнейшей отправке их на работы, из многочисленных рапортов представителя начальника всех военнопленных Донской области поручика Соседова в командование можно сделать вывод о том, что все вышеперечисленные предписания на местах соблюдались крайне редко, а зачастую не соблюдались вовсе: «Разбирают пленных, кто куда хочет, и не обращают никакого внимания на инструкции и на слова»[896]. По требованиям разных частей пленные красноармейцы раздавались на различные работы еще до их отправления в концентрационный лагерь. Комиссии по распределению военнопленных не назначались, и всех разбирали на работы в прифронтовой полосе[897]. Такой порядок вещей не устраивал ни командование войскового круга Всевеликого войска Донского, ни простых местных жителей, рассчитывавших на бесплатную посланную от командования рабочую силу. Один из войсковых старшин в своей телеграмме председателю войскового круга жаловался на то, что частные лица «богатые и с положением получают военнопленных вне всяких очередей», а подконтрольной ему станице, населенной потерявшими кормильцев женщинами, стариками и детьми, не достается для работы ни одного военнопленного[898].

Реалии военного времени и финансовое положение войскового круга вносили свои коррективы в существующие инструкции и, как следствие, их выполнение было сведено к минимуму. В первую очередь это касалось санитарных вопросов, так как с каждым днем усиливалась эпидемия тифа и дизентерии. По свидетельству отдела пропаганды в городе Азове из 10 тыс. находившихся в лагере военнопленных 1 тыс. была больна. Смертность достигала 100 человек в сутки. Лагерь был переполнен, в каждом бараке находилось свыше 500 человек, часть военнопленных была вынуждена ночевать на улице, что способствовало развитию эпидемии. Переполненность лагеря создавала проблемы с обеспечением всех военнопленных пищей. Дневной паек составлял полфунта хлеба и треть солдатского котелка похлебки. Пленные были вынуждены продавать остатки своей одежды страже за гроши. Писари, пользуясь стремлением пленных отправиться на работы или в город за хлебом, брали взятки за запись вне очереди. Такие условия вынуждали большое количество заключенных записываться в Добровольческую армию. Они с нетерпением ждали отправки на фронт. Из-за голода и эпидемии заключенные были крайне истощены и ослаблены. Пленные говорили: «Лучше бы нас застрелили на месте, чем заставлять переживать такие ужасы»[899].

На тяжелейшее положение военнопленных также указывают отдельные красноречивые случаи с захоронением заключенных, приведенные все в том же свидетельстве отдела пропаганды. Одного из умерших стащили в могилу и похоронили, но так как трупы зарывали неглубоко, «покойник», отогревшись под землей, выкарабкался и пришел в свой барак. Другой «покойник», впавший в обморочное состояние, очнулся по пути к кладбищу на носилках[900].

Официальные данные о положении военнопленных, находившихся в Азовском концлагере, подтверждаются и воспоминаниями бывших заключенных. Одни из них были оставлены Г.Н. Черкесом, который был переведен в Азовский лагерь из Новочеркасской тюрьмы. В своих мемуарах он писал: «Все пленные были полуодетые, босые, в тряпках лежали на голой земле в бараках, которые не отапливались. Каждый пленный получал 400 гр. хлеба, борщ раз в сутки с гнилой капустой без картофеля, иногда, в редких случаях, выдавали суп рыбный с тухлой рыбой, вот это был паек пленного»[901].