Жертвы интервенции. Первое комплексное научное исследование деятельности Общества содействия жертвам интервенции 1924–1927 гг.

Северный Кавказ в этот период захлестнула волна взаимного насилия. Среди жертв красного террора были и расстрелянные родственники генерала Фостикова. В середине октября 1920 г. был поднят мятеж на Сунженской линии, опять-таки с большими жертвами среди мирного населения, сочувствовавшего советской власти. Однако он быстро был подавлен. И.В. Сталин, проезжавший через указанный район в этот период, в телеграмме в ЦК РКП(б) В.И. Ленину от 26 октября 1920 г. писал: «Несколько казачьих станиц наказали примерно. В восстаниях участвовали, главным образом, терские казаки и незначительная часть осетинских офицеров и кабардинских князей»[213]. Это было общее явление на Северном Кавказе с большими жертвами среди советских работников и сочувствовавших советской власти лиц. В ответ также принимались жесткие меры.

Во всех вышеперечисленных заявлениях сообщалось об эпизодах личных потерь, произошедших в период с 1918 по 1921 гг.

Стоит также отдельно проанализировать данные о материальных убытках, которые граждане указывали в своих заявлениях. Наиболее частой (и наиболее болезненной для хозяйства) материальной потерей был угон скота, лошадей и упряжек. Очевидно, что лошади и упряжки были крайне ценны как для армии, так и для земледельцев. Крестьяне ощущали эту потерю наиболее остро, а войска не могли пройти мимо такой нужной для фронта вещи. По этой причине при подсчете убытков в заявлениях угон лошади оценивался наиболее высоко среди других материальных убытков и, в зависимости от района, оценивался до нескольких сотен рублей[214]. Среди других востребованных категорий материальных убытков была конфискация зерна и других съестных запасов, также одежды (особенно теплой) и одеял[215].

Крайне важной особенностью кампании 1924 г. в Армавирском округе было то, что все без исключений претензии граждан были связаны с действиями Белой армии, а не интервентов. Это позволяет заключить, что ОСЖИ в процессе сбора претензий одинаково концентрировала свое внимание на информации о действиях белогвардейских войск не меньше, чем на войсках интервенции.

Во всех документах Всесоюзного общества содействия жертвам интервенции с подсчетами сумм претензий граждан, пострадавших в годы Гражданской войны, войска Белой армии выделялись в отдельную категорию с итоговыми суммами по всем заявлениям наряду с армиями иностранных интервентов. Как пример, в «Сводках итогов поступивших заявлений по претензиям граждан оккупированных районов и областей» за 1926 и 1927 гг. количество заявлений и суммы ущерба по районам активных действий белогвардейских войск прописывались отдельно и составили: на территории Деникинского фронта на второе полугодие 1926 г. – 413 410 претензий и 830 813 282 руб., на первое полугодие 1927 г. – 462 415 претензий и 1 082 959 538 руб.; на территории Врангелевского фронта на второе полугодие 1926 г. – 34 876 претензий и 61 026 608 руб., на второе полугодие 1927 г. – 33 540 претензий и 60 716 931 руб.[216]

Как уже говорилось ранее, правление ОСЖИ в Москве постоянно подводило итоги кампаний в тех или иных областях и районах и подсчитывало итоговое количество поданных претензий и их сумм. В архивных материалах правления Всесоюзного общества содействия жертвам интервенции хранятся «Таблицы поступления претензий». В одной из таких таблиц содержатся итоговые цифры по комитетам в южных регионах страны в 1925–1926 гг.

По подсчетам правления ОСЖИ в местные комитеты поступило:

• в Северо-Кавказский комитет на 1.03.1925 – 12 576 претензий, на 1.03.1926 – 8 458 претензий;

• в Армавирский комитет на 1.03.1925 – 18 659 претензий, на 1.03.1926 – 1 231 претензий;

• в Ставропольский комитет на 1.03.1925 – 236 претензий, на 1.03.1926 – 2 812 претензий;

• в Терский комитет на 1.03.1925 – 2 692 претензий, на 1.03.1926 – 3 451 претензий;

• в Кубанский комитет на 1.03.1925 – 0 претензий, на 1.03.1926 – 5 854 претензий;

• в Донской комитет на 1.03.1925 – 0 претензий, на 1.03.1926–5860 претензий[217].

Нулевые показатели за 1925 г. в Кубанском и Донском комитетах могут быть связаны с тем, что они еще не были созданы и заявления с этих территорий собирались другими комитетами ОСЖИ. Материалы Донецкого комитета, возможно, были учтены в работе Украинским республиканским комитетом ОСЖИ, так как Донецкая губерния в этот период за исключением ряда уездов вошла в состав Украинской республики.

Помимо подведения итогов в суммах и по количеству претензий в различных регионах, правление ОСЖИ также старалось давать общую оценку тому или иному отделению Общества, указывало на положительные и отрицательные моменты кампаний, могло критиковать за недостаточно усердную работу и скромные результаты.