Жертвы осени

– Ну, пусть так… Он же молчит как сыч целыми днями, так и свихнуться недолго, – пожаловалась она, входя в заднюю дверь остановившегося перед ними вагона. – А с тобой, может, хоть новости обсудит.

– Вот т-ты м-мертвого уговоришь, – рассмеялся Роман, входя следом за ней и продвигаясь по салону. – Давай т-тогда хоть в к-кондитерскую зайдем, торт к-купим, он же л-любит.

Владимир Михайлович работал – из кабинета доносился стук по клавишам, и даже в этих звуках Васёна мгновенно угадала раздражение, сразу представив картинку: отец сидит, чуть ссутулившись, за столом, слева чашка чая, справа – пепельница и сигареты, руки летают над клавиатурой, выбивая настоящую чечетку, а лицо его при этом сосредоточенное, даже злое, и нижняя губа наверняка чуть прикушена слева.

Зажмурившись на секунду, чтобы прогнать видение, Васёна шумно выдохнула и сказала Роману, уже успевшему снять куртку и поставить коробку с тортом на небольшой комодик под зеркалом:

– Ты зайди к нему, поздоровайся, а я пока чайник поставлю.

– Т-трусиха! – шепотом ответил Роман. – Торт п-прихвати на кухню.

Он скрылся в глубине квартиры, и вскоре из кабинета перестал доноситься стук, зато стали слышны мужские голоса, оживленно что-то обсуждавшие.

Васёна выдохнула и отправилась на кухню, прихватив торт.

Стол к чаю она накрыла по всем правилам, так, как любил отец: чтобы скатерть, красивые чайные пары, тарелки, крутящаяся подставка для торта с изящной керамической лопаткой в тон. И сахар непременно рафинад, со щипчиками на краю сахарницы. Добавив к этому еще вазочку с вишневым вареньем, розетки под него и позолоченные ложечки с длинными ручками, Василиса полюбовалась работой и громко позвала:

– Мужчины, у меня все готово! Давайте пить чай!

Ее расчет оказался верным: в присутствии Романа отец не стал продолжать свой бойкот, общался как ни в чем не бывало, даже шутил, и у Васёны немного отлегло – это была первая такая крупная ссора в ее жизни.

Когда Роман ушел, отец, наблюдая за тем, как Василиса убирает со стола, вдруг сказал:

– Шла бы ты замуж за него, Васька.

У нее дрогнули руки, и чашка выскользнула на пол, разлетелась от удара о кафель.

Васёна присела, начала собирать осколки:

– Он меня не приглашал.

– Глупости не говори. Он и у меня сегодня спрашивал, как я отнесусь, если он тебе предложение сделает.

У Василисы запылали уши, стало почему-то очень неловко и страшно поднять глаза на отца, и она так и сидела на корточках с черепками чашки в руках.