Жест Лицедея (СИ)

— Мертвый проход запечатан, — повторил я, пытаясь понять, что может стоять за этими словами. — Ир, проход запечатан — это очень похоже на работу магов, которые что-то закрыли заклятием. Только вот что? Где этот мертвый проход?

— Так! — Ирина Львовна встала и в волнении, начала расхаживать по столовой.

— Мама! Что так? — проявила нетерпение Наташа. — Почему молчишь?

— Трубецкие своего Сергея Николаевича почитали как святого. Если знаете, он философствовал много вместе с Соловьевым. Все спорили о первородстве Перуна, природе богов и их влиянии на наши судьбы. У Трубецкого Сергея Николаевича несколько известных книг и даже храм Перуна в Коломне строили на его деньги, — размышляла Ирина. — Похоронен он как раз в Дубках. Именно там их очень большой родовой склеп. Я когда-то была там вместе с Петром Михайловичем. Знаю этот склеп. Внутри он как длинный подземный зал или как коридор по обе стороны которого каменные саркофаги. Вполне возможно, что это можно назвать «проход мертвых». И что-то спрятано в гробу Сергея Николаевича.

Теперь и мне пришлось встать.

— Мам, великолепно! Ты лучше всех! — я обнял ее и поцеловал в щечку. — Готов сегодня же выехать туда. Провожу Наташу и поеду!

— Вообще-то это я все раскрыла. Если бы я не вспомнила о проходе мертвых и святом Сергее, вы бы ничего не разгадали, — возмутилась юная ведьмочка.

— Безусловно! Твою заслугу нельзя переоценить! — согласился я. — Ты тоже хочешь от меня поцелуй благодарности?

— И еще извинений за то, что тогда вы не пустили меня в комнату. Но не сейчас. После завтрака. А сейчас я пью кофе, — сказала сестренка, и я даже не смог разобрать шутка это или в самом деле в ней кроется обида.

— Саш, сегодня ты никуда не поедешь, — сказала Ирина Львовна, выслушав нас. — Во-первых, это не близко, и если выехать после проводов Наташи, то к Дубкам доберемся только к ночи. А во-вторых, ты не поедешь один. Я запрещаю! Может быть завтра поедем вместе. Только нам потребуется нанять телохранителей. Позже дам распоряжение Кузьме Капитоновичу — он свяжется с гильдией «Муромец», и нам пришлют нескольких опытных мужчин.

Вы слышали, как Ирана завернула?! «Я запрещаю!». Она запрещает, а я в шоке! Точно в самом деле мама. Меня это возбудило. Так захотелось отвести ее сейчас в мою комнату, бросить на кровать и там подробнее поговорить о запретах, под пыткой моего крепкого члена. Ладно, детка, мы к этому вопросу еще вернемся. И если честно, услышать такое было очень приятно. Приятно очередной раз почувствовать ее заботу, даже какое-то семейное лидерство, которое я у нее постепенно отбирал. Я ей ответил так:

— Ирина Львовна, давайте пойдем на компромисс: я еду не сегодня, а завтра, но один и без всяких «опытных мужиков» хвостом. Даже объясню почему: Троцкие наверняка следят за нашим домом. Может у входа весит какой-то «Свидетель». Поэтому самое разумное тихонько мне одному выехать словно на прогулку по городу. А там задать направление к поместью Трубецких.

— Компромисс может быть только таким: телохранителей вызывать не буду, но к Дубкам поедешь только вместе со мной, — сказала она. — Тем более я немного знакома с тем местом и знаю где их семейный склеп. Еще надо иметь в виду: поместье давно опустело, как только Трубецкие бежали в Египет. Да, кстати, с телохранителями мы решим очень просто: я их не буду вызывать сюда. Но по пути мы заедем в гильдию, и я найму хотя бы двоих-троих. Сам подумай: дело не только в безопасности, но и в том, что нам может потребоваться просто мужская сила, если придется открывать саркофаг.

Что не говори, а Ирина Львовна часто разумнее и прозорливее меня. Ее доводы меня убедили. Еще нужно будет взять лом, лопаты, всякий сопутствующий инструмент.

После завтрака мы разошлись по своим комнатам. Правда ненадолго. Вскоре Наташа пожаловала ко мне и настояла, чтобы я извинялся перед не за случай с Салтыковым. Как говорится, был бы повод. Ладно, мне не трудно, если моей любимой девочке так хочется. Пусть даже в том случае нет ни капли моей вины.

Я целовал ее руку, и просил прощения. Знаю, что ей было приятно. И мне тоже приятно, что я мог ее порадовать. Потом мы целовались в губы, долго и страстно. У меня жутко стоял член, а ведьма подливала масла в огонь, шептала мне:

— Я очень хочу! Давай трахнемся! Давай, запрем дверь! Ну, пожалуйста!

Но Ира рядом — ее дверь как раз напротив. И не важно, что она знает о нас. Наташа обязательно будет орать. Даже если ей засунуть в рот подушку, она все равно умеет быть шумной. Я не хочу делать Ире больно. Последний аргумент Наташи был такой:

— Я тебя ненавижу! Я сейчас уеду, и ты снова окажешься в постели с моей мамой, а на меня тебе плевать! Плевать на мои просьбы! Плевать на то, что я тебя так люблю!

— Давай тогда так. Сейчас скажем маме, что тебе нужно до обеда отправить срочное письмо, допустим магистру или принцу, или придумай, что хочешь. Пойдем в сквер, здесь недалеко, и там я тебе воткну, так что пищать будешь. Идет?

— Да! — тут же согласилась она.