Жесткая посадка

– Патронов? - я покачал головой. По рюкзаку было рассыпано пять пачек по двадцать штук в каждой плюс ещё четыре магазина по десять в каждом. Сто сорок штук. Как там гласила известная пословица Дикого Запада? «Не хватило шести, не хватит и тридцати шести?» - Патронов хватит. Собственно говоря, именно тебе они на хрен и не нужны. В любом случае, пока наши главные патроны - это флаконы с ДЭТой. Держи пару и береги их. Иначе комары с мошкой живьём съедят. И грамотно мазаться этой штукой тебе, пожалуй что, важнее, чем научиться стрелять. Бандиты нас, надеюсь я, не найдут и не догонят. А вот от комаров с мошкой нам точно никуда не деться…

Сергей Астахов. Бега

Меня провели в небольшую хрущёвку - квартиру, видимо, сняли на одну ночь, а может, на один день. В комнате не было ничего, кроме тахты, стола, двух стульев и, видимо, принесённой откуда-то офисной лампы.

Не совсем точно.

В комнате был ещё человек.

Это был чеченец среднего возраста, одетый в чёрное габардиновое пальто. Видимо, он только что вошёл в эту комнату и через несколько минут собирался выйти. И ещё у него был довольно большой кожаный портфель с двумя цифровыми замками.

– Здравствуй, Сергей! - сказал он довольно чисто по-русски, - меня можно звать Шамиль.

Это меня как раз не удивило - типичное самоназвание, в Чечне после рейда Басаева каждый второй хотел называться Шамилем.

– Здравствуйте, Шамиль, - я протянул ему руку. - Так чего вы от меня хотите?

– Ай-яй, какой быстрый, - сказал он, но руку мою пожал и хитро усмехнулся. - Хотя, наверноэ, правыльно. Чем быстрее, тем лучше. Мы хотим твой магазин. А тебе надо уезжать из Москвы.

Сказать, что я ничего не понимал, - ничего не сказать. Этот вояж, непонятно с кем, непонятно куда. И Шамиль, который угрожает мне, а я не знаю, почему и зачем.

– Садись, - показал «Шамиль» на один из стульев, видимо, спёртых в какой-то столовой, - давай кофе выпьем. Коньяк тебе лучше не пить. Ты сейчас поедешь из Москвы очень быстро, и тебе придётся быть умным и трезвым. Поедешь из Москвы, а может, из России.

– За что? - Я понимал, что это так, это всё, придётся именно так и поступить, но голова кружилась…

Вошёл молодой человек, молча поставил две чашечки кофе и вышел.

– Немой, - показал на дверь «Шамиль». - Кофе хороший, арабский, сильно поможет.

– Честно, Шамиль, - сказал я, проглотив чашечку в один глоток, - ничего не понимаю.

«Шамиль» всё так же разглядывал меня со своей странной усмешкой.

– Да и как вы салон заберёте, даже если я всё подпишу? У меня компаньон, салон заложен…

– С салоном не беспокойся. На адвокатов мы уже вышли. А компаньон…

Я с ужасом начал понимать. Но «Шамиль» продолжал всё так же изучать меня взглядом.

По правде сказать, события последнего времени меня попросту сломали. Взрыв машины, гибель Киры и Дмитрия Сергеевича, допросы, многодневная нервотрёпка с подготовкой экспедиции, милицейский (или чей там ещё?) наезд, поездка в чеченскую банду. Мне хотелось только одного: понять, что происходит. А потом можно и умереть.

И видимо, сейчас «Шамиль» думал, что стоит мне говорить, а что - нет. Потом он вздохнул и снова подал сигнал.

На этот раз кофе было в два раза больше и сварен он был покрепче. Подождав, когда я проглочу чашку, «Шамиль» заговорил:

– Я скажу тебе не всё, что знаю, но почти всё. Меня об этом попросил твой друг, ты знаешь кто, ты говорил с его человеком этим утром.

Лев Давидович! И этот чеченец называет его другом? Но «Шамиль» продолжал. Мне казалось, что хуже уже быть не может. Виктор определённо погиб, наверное, убит, иначе бы «Шамиль» не просил так уверенно «не беспокоиться» о компаньоне. Но «Шамиль» начал говорить, и из того, что он сказал, известие о смерти Виктора потрясло меня не больше всего остального. Наверное, нехорошо, но уж так устроен человек, что вещи, касающиеся его самого, беспокоят в наибольшей мере.

– Твой друг не может с тобой говорить. Хочет, но не может. И никто не может - только мы, чечены, кто против всех, могут разговаривать с Сергеем Астаховым. Так вот. Слушай. Мы тебе сейчас поможем.

Я знал, что в бандитской среде высшим шиком считается довести свою жертву до такого состояния, что она сама верит, что ей оказывается благодеяние. Значит, вот как оно бывает. Что же, они правы - я готов.

– Ты понял - у тебя есть враги, - продолжал «Шамиль». - И эти враги - наши враги тоже. Чечены и русские - враги, но твои враги делают нас друзьями. В этой стране они всемогущи, тебе надо покинуть страну. Я не знаю, что сделал ты своим врагам, но они ищут тебя сильнее, чем наших вождей, тех, кто с автоматом воюет в Ичкерии. Поэтому - мы забираем у тебя твой бизнес и поможем тебе выбраться из России.

Он положил передо мной много бумаг, подготовленных нашим постоянным офисным адвокатом Вильгельмом Иосифовичем. («Вот гад, все их пожелания он выполнил мгновенно и беспрекословно, а нам дурил головы неделями», - вяло возмутился я про себя). Но сил сопротивляться не было, и я покорно поставил подписи во всех местах, где стояли пометки.