Жесткий лидер. Правила менеджмента от генерала Афганской войны

Военная тактика и общая стратегия радикально отличались от того, как они представляли себе войну. Это нельзя было назвать войной планирования и дисциплины; это была война оперативности и инноваций. Их подразделение развило ритм ограниченной автономии при условии частого общения с руководством; руководители могли бы наблюдать за всем издалека, однако эта операция была идеей людей, находившихся тогда в комнате, и они полностью контролировали операцию. В целях безопасности к такого рода подразделениям не допускают ни одного, даже самого проверенного журналиста: если бы журналисты были допущены, то они стали бы свидетелями практического анализа самой передовой организационной структуры, а также синхронизации и адаптации в реальном времени, которая проникла в экосистему организации боевого подразделения. В то время как в предыдущих военных столкновениях даже самая элитная команда такого размера имела бы некоторую стратегическую важность, в 2004 г. их огневая мощь означала, что тактические возможности подразделений были огромны, а информационные технологии давали возможность сообщать миру о ходе операции практически мгновенно.

В НАЧАЛЕ 2000-Х ГГ. МЫ МЕНЯЛИСЬ СНОВА И СНОВА, ЧТОБЫ СНАЧАЛА СДЕРЖАТЬ, А ЗАТЕМ И ОСЛАБИТЬ УГРОЗУ, КОТОРУЮ ПРЕДСТАВЛЯЛА СОБОЙ АЛЬ-КАИДА В ИРАКЕ.

После последней проверки и нескольких кивков мужчины встали с диванов и прошли в кухню, чтобы взять обмундирование. Четверо должны были остаться. Остальные семеро вставили магазины и затянули ремни на своих тяжелых бронежилетах. Они болтали о плачевном состоянии Ирака, а также о том, каким он может стать после того, как его освободят. Они открыто осуждали бесстыдство тактики, применяемой их врагом. Новобранцы молчали.

Когда солдаты подошли к двери, под ногой командира что-то хрустнуло. На полу в окружении осколков стекла лежала рамка с фотографией: на ней была запечатлена девочка с обильным макияжем, в кепке и рубашке. Если не брать во внимание национальность, то люди, жившие здесь, были очень похожи на семьи, из которых эти мужчины пришли, или на те, что они когда-нибудь создадут. Эта семья не сделала ничего для того, чтобы спровоцировать все это: она была виновата лишь в том, что оказалась не в то время не в том месте. У командира не было совершенно никаких идей относительно того, кто эти люди или что с ними произошло, однако он надеялся, что его работа, возможно каким-то совсем непрямым путем, принесет им мир. Он толкнул дверь, и она открылась.

Хотя было чуть больше девяти утра, температура уже поднялась выше 90° по Фаренгейту. Они вспотели еще до того, как дошли до машин. Для этой операции они оделись в обычную гражданскую одежду и поехали на таких же обычных седанах: два Хендэ и Фольксваген, чтобы выполнить задачу, а также Опель, чтобы наблюдать издалека. Машины были выбраны так, чтобы они могли влиться в дорожный поток. После проверки обмундирования водители поехали.

Они с опаской смотрели в каждое окно, на каждую крышу и на каждого пешехода. В похожей операции, которую они проводили неделю назад, снайперским выстрелом было пробито лобовое стекло, и пуля угодила водителю прямо в голову, пропитав обивку потолка тестом Роршаха насыщенного бурого цвета. Восемь дней спустя некоторые из тех, кто сидел в машине, уже не могли вспомнить его лица. Несмотря на такие потери, в ритме бомбардировок, рейдов и расплаты оперативники видели тенденцию медленного, но верного приближения к победе. Война давалась им гораздо тяжелее, чем они ожидали, однако их усилия не были напрасными.

Сегодняшняя операция должна быть сложной, а чем больше движущихся частей, тем выше риск. Вражеский огонь был практически неизбежен, а им, как всегда, не хватало разведданных о враге.

Автомобили медленно ехали по людным улицам, пробиваясь сквозь крики продавцов, призывающих клиентов, родителей, отчитывающих своих детей, мальчиков-подростков, преследующих одетых в хиджаб девочек… Через запахи свежеприготовленной пищи, гниющей еды и бродячих собак. Никто из мужчин не бывал в Ираке, но этот шум уже начал казаться очень знакомым. Завернув за угол на Тридцатой улице, они увидели толпу людей, собравшихся около только что построенной водоочистительной станции. Они стояли под плакатами и аплодировали, отмечая грандиозную церемонию открытия.

Место, где их должен был ждать Фольксваген, их ведущая машина, было занято мусоровозом. Водители сориентировались без слов: Хендэ объехали квартал кругом, а Фольксваген тем временем нашел новое место неподалеку: на Ниссан-Стрит, 7. Опель отстал, поскольку водитель прикинулся местным у придорожной лавки с фалафелем, пытаясь скрыть свой акцент. Хаотичность иракских улиц маскировала активность, которая могла бы показаться подозрительной.