Жестокая болезнь (ЛП)

— Твоя оценка недалека от истины. Эта пустота называется «musou black». Самая черная краска из существующих. Она поглощает свет, не позволяя ничему отражаться от ее поверхности. Я хотел, чтобы в комнате были только мои часы.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Ты веришь, что я много знаю о тебе, поэтому думаю, что ты должна знать что-то обо мне.

— У меня есть часы, Алекс?

Нерешительная пауза, затем:

— Да.

Она долго молчит, ее внимательный взгляд не колеблется.

— У тебя по-любому член встает на Дали²³.

Улыбка появляется на моих губах.

— Я надеюсь, ты не потеряешь самообладания, Блейкли.

Она резко встает.

— Тогда не забирай его у меня, Алекс.

Я смотрю на шприц в своей руке, тяжесть наполняет мою грудь.

— У меня просто нет выбора.

Я отталкиваюсь от табурета и заключаю ее в объятия. Блейкли пытается обернуть цепь вокруг моей шеи, но я наступаю на нее, удерживая запястья девушки по бокам. Прижав руку к ее затылку, я смотрю ей в лицо. Эти пронзительные глаза светятся злобой.

— Я постараюсь быть нежным.

— Катись к черту.

Я втыкаю иглу в ее руку и наблюдаю, как расширяются ее зрачки. Блейкли становится послушной, ее тело обмякает, и я быстро обхватываю ее рукой за талию, чтобы подхватить. Переношу ее на каталку и укладываю на подстилку, снимаю цепи и прикрепляю наручники к боковым перекладинам.

Когда готовлю капельницу с анестезией, она хрипит что-то.

— Что ты сказала? — сочетание препарата и анестезии опасно, нужно тщательно подбирать дозу.

Когда она больше ничего не говорит, я устанавливаю капельницу и ввожу иглу ей в руку. Меньше, чем через минуту она полностью погрузится в наркоз.

— Я сейчас думал о времени, — говорю я, наклеивая пластырь на иглу у нее на руке, — и понял, что смогу направить тебя по курсу со скоростью света, замедлить некроз в твоем мозгу… может быть, даже обратить процесс вспять.

Она сглатывает, стараясь держать глаза открытыми и не отрывать взгляда от моего лица.

— Это абсурдно, я знаю. Глупая, причудливая теория, не имеющая под собой никаких оснований, — я глажу ее по волосам, пальцами перебрасывая светлые пряди ей на плечо. — Если бы был способ сделать все по-другому… ради тебя, уверяю, я бы попробовал.

Но это не наша реальность. Желание вылечить ее должно перевешивать риск. Не важно, какая боль, не важно, какие пытки будут для нас обоих.

Я не подведу ее.

— Я думаю о том моменте между нами возле склада, — говорю я, когда она начинает поддаваться действию лекарства. — Когда мои эмоции были на пределе, когда ты попросила меня описать, что я чувствую. То, о чем ты, правда, просила меня — прямо здесь. Ты умоляла меня помочь тебе, Блейкли, а я лишь этого и хотел.

Ее губы шевелятся, и я наклоняюсь ближе.

— Это доктор оказался монстром, — шепчет она, когда ее глаза закрываются.

Отсылка к Франкенштейну. Из глубины моего горла вырывается звук согласия.

Я остаюсь рядом с ней, пока наркотик проникает в ее кровь. Наблюдаю, как поднимается и опускается ее грудь, ее дыхание становится глубже, по мере того как ее затягивает все глубже.

Я вдыхаю ее аромат, наполняя легкие жгучей болью, затем благоговейно дотрагиваюсь до царапин на своей щеке, потом открываю карманные часы, чтобы засечь время.

— Сейчас мы оба монстры.

ГЛАВА 19

МАЛЕНЬКАЯ СМЕРТЬ

БЛЕЙКЛИ

Мне не нужно царапать на стенах количество дней, чтобы знать, как долго я здесь нахожусь. Повсюду вокруг меня время.

Каждый раз, когда Алекс смотрит на часы. Каждый раз, когда он проводит рукой по волосам, разочарованный нежелательным результатом. Каждая жестокая процедура, которой он меня подвергает, регистрируется с указанием даты и времени. Спустя почти три недели я перенесла двенадцать сеансов электрошока, в которых чувствовала каждую миллисекунду пытки.

Сегодняшнее лечение будет несчастливым номером тринадцать.

Мой разум затуманен и отстранен. Я дотрагиваюсь до лба и усиленно моргаю, пытаясь вспомнить последний разговор с Рошель. Она самый близкий мне человек. Наш разговор в ее кабинете мелькает фрагментами, ее гладкое лицо расплывается, его трудно вспомнить.

Вся моя предыдущая жизнь кажется отдаленной.

Побочные эффекты лекарств и электрошока. Потеря памяти — одна из самых заметных побочек. Алекс утверждает, что излечивает меня от болезни, но, если он случайно не убьет меня, то лишь поджарит мой мозг, а не вылечит.

Я стану пустым сосудом. Безжизненным. Полагаю, тогда он сможет заявить, что я вылечилась, поскольку не останется ничего от прежней девушки. Я буду одной из тех пускающих слюни, с пустыми глазами, коматозных пациентов, которые в постоянном ступоре.

Надеюсь, он убьет меня.

Ночь — единственное время, когда Алекс выпускает меня подышать свежим воздухом, как какое-то животное из клетки. И только наверху лестницы подвала, не давая шанс на еще одну попытку побега. Я провожу свои пятнадцать минут, глядя на звезды. Здесь они великолепны, в отличие от города, где им приходится конкурировать с ярким светом фонарей.