Жестокая фортуна

Вот только смущали два вопроса. Первый, касался возможной помощи со стороны катарги. Трудно такое представить, но если останки корвета занесло так далеко от пролива, то орлы скорей всего обломок с мачтой никогда не отыщут. А значит, и в округе, хозяева небесного океана выискивать оставшихся в живых моряков эскадры не станут. Долину не найдут, пленника выручить не смогут. Да и вообще, после нескольких дней розысков посчитают Монаха Менгарца погибшим, или, в крайнем случае, пропавшим без вести. Что есть одно и то же.

"Ржавчина на мою голову! - сокрушался Виктор, усевшись на тюфяк и прощупывая его внутренности. - А время-то уходит! Не фартит, так не фартит! И что мне стоило по воздуху в Чагар отправиться? - запоздало, и уже в который раз сожалел он. - А ведь ещё сдуру могут и в самом деле казнить как шпиона! Ха! И хорошо ещё, если казнят не на пустой желудок!.."

Это как раз и был второй вопрос, который смущал очень сильно. Вроде как дело шло к обеду, но мало ли как у них кормят и по какому расписанию подают кусок чёрствого хлеба арестантам? Почему-то пленники и не сомневался, что пищу ему подадут самую не перевариваемую и залежалую. Так сказать для сговорчивости. Подобные методы используют всегда и везде. И понимание этого факта, заставляло вздыхать с ещё большей безнадёжностью и печалью.

Поэтому арестант даже вздрогнул от неожиданности, когда с грохотом открылась маленькая дверца. Ведь до того не удалось расслышать ни шагов, ни голосов в коридоре. И первой в дырке показалось не лицо надсмотрщика или иного визитёра, и довольно симпатичная деревянная ложка. Естественно, что пленник, только и мечтавший о корочке хлеба, поспешил к двери и попытался рассмотреть местного разносчика пищи. Немного мешали в этом деле поставленная глиняная миска с жидким супом, потом вторая с неизвестным мясом и овощами, а потом и громадная, опять-таки глиняная кружка с неким подобием кисломолочной сыворотки. Всё это бережно ставилось пленником на пол. Напоследок дали ещё и огромный кусище вполне свежего, дурманящего ароматом хлеба. А там и благодетеля удалось рассмотреть. Точнее говоря: благодетельницу.

И мало было сказать, что девушка красива. Она казалась очаровательной, страшно сексуальной, никак не соответствующей данному месту и её роли в данном событии. Огромные глаза на пол лица, белокурые локоны, алые, чувствительные губки... В другое время Виктор уставился бы на такую красоту и долго, молча любовался, но сейчас ему следовало говорить и требовать о как можно более быстрой встрече с местными старшинами.

Вот он и заговорил, непроизвольно сминая в руке мягкий кусище хлеба. И вещал о себе, о Первом Щите, о Шлёме и о королевстве Чагар минут пять, пока в горле окончательно не пересохло. Вроде как внимательно его выслушав, красавица мило улыбнулась, а потом явными, понятными во всех мирах жестами дала понять, что она ...глухонемая.

Ну и напоследок довольно беспардонно закрыла дверцу, чуть не прищемив нос очумевшего и растерянного арестанта.

Глава пятая

НЕДОРАЗУМЕНИЯ И ИСПЫТАНИЯ

Так и постояв в согнутом положении, уткнувшись лбом в железное полотно двери около минуты, Виктор пришёл в себя резко выпрямился, разочарованно фыркнул и поспешил насладиться предоставленным ему обедом. Присев на пол прямо там же, возле мисок. Пока ел, размышлял о парадоксах внешности здешних жителей:

"Несмотря на крайнюю изолированность от остального мира, обитатели долины не выродились за прошлые поколения. То ли они настолько умело и правильно подбирают супружеские пары, то ли живут здесь совсем недавно. Иначе таких красивых девушек здесь просто не могло бы появиться. Да и мужчины у них, пусть не крупные телом, но стройные, жилистые, вёрткие и быстрые. Ну и лица..., как бы правильнее сказать..., не страдают отсутствием интеллекта. Скорей всего у них тут и школа имеется, что сразу поясняет наличие на улице только мелких детишек, да отроков при помощи старшим. Остальные, пока меня вели, наверняка усиленно грызли гранит науки. Хотя, может я и преувеличиваю, для них вполне хватает уметь читать или элементарного счёта до тысячи. Ага! Ещё и одежда последней красавицы поразила: довольно резко она по качеству и отделке отличалась от простых одеяний тех же стражей на входе в долину или охотников..."

Обед приговорил быстро, ну и понятно, что остался полуголодным. Кислого напитка, как ни странно вполне хватило для утоления жажды, хотя изначально казалось что готов выпить полведра, не меньше. Ну и по всем законам бытия, сразу потянуло в сон, что никак не противоречило здравому рассудку и желаниям исстрадавшегося тела. Потому и стал укладываться на бочок, чтобы как можно меньше касаться несчастным затылком пахнущего травой тюфяка.

Правда, уже засыпая, Менгарец подумал:

"Я один в тюрьме, или есть ещё арестанты? Надо будет попробовать перестукиваться через стены, вдруг отзовётся товарищ по неволе..."