Жестокая гвардия неба

Ему хватило благоразумия не добавлять сумятицы, мешая Крейгу сосредоточиться и выправить положение. А может быть, все было намного проще, и страх сковал пассажиру речь. Так или иначе, Крейг послал ему мысленную благодарность.

Лихорадочно просчитывая варианты, Крейг скинул скорость, и «Сессна» обрела относительную устойчивость. На предельно малой скорости она была управляемой. Это главное. Поэтому, когда до водной поверхности оставалось всего полусотня метров, падение превратилось в скольжение. Авиетку все так же заносило вправо, но даже в таком положении, двигаясь чуть ли не боком, дергаясь при любой попытке выровнять полет, «Сессна» могла планировать.

О посадке на воду не могло быть и речи. Малейшее отклонение от курса, и самолет, кувыркнувшись через левый поплавок, просто разобьется о воду. Тогда уже не поможет ни катер, ни все спасатели Малибу, окажись они рядом. Крейг знал, как надежно может заклинить кабину при деформации корпуса при ударе.

– Вышка-Ситан! – пытаясь удержать вибрирующий штурвал, вызывал Крейг, – Вышка-Ситан! Ответьте!

Эфир молчал. Звуки словно отрезало, как и полметра конструкции правого крыла.

– Вышка-Ситан! Альбатрос эф-один-джи-один получил повреждения. Вышка-Ситан! Иду на аварийную посадку!

Пассажиры прижались друг к другу, мужчина обхватил супругу за плечи, похоже, они сейчас шептали в унисон молитву, а заодно проклинали свое желание побывать на воздушной прогулке и еще больше желание Крейга показать им чудо из чудес и все-все на свете за их же деньги.

– Попробую дотянуть до берега, – сказал Крейг, – сдвиньтесь на левую сторону, так вы поможете держать центровку!

Мужчина тут же навалился плечом на левую стенку кабины и взял супругу на колени. Рысканье вправо ослабло, Крейг подумал, а не рискнуть ли и все-таки приводниться? Но тут же забраковал эту затею. Еще рано. Слишком далеко от берега. Даже на скорости в сто с чем-то миль в час момент инерции получится большим. А несколько градусов отклонения от глиссады могли стать фатальными.

– Разворачиваемся, – сказал он, плавно меняя положение штурвала.

«Сессна», ускоряясь, начала описывать широкий полукруг. Сейчас любое изменение скорости являлось опасным. Но идеального решения на такой вот случай не существовало. Чуть медленней – и авиетка клюнет носом, врезаясь пропеллером в проносящиеся внизу волны. Чуть быстрей – снова даст о себе знать повреждение правого крыла. Все траектории обрывались в океане. Крейг был вынужден прекратить попытку разворота, чтобы набрать высоту. Мысль о том, что крыло прямо сейчас продолжает разрушаться, испытывая нерасчетные нагрузки, он попытался загнать в самый дальний угол сознания. Теперь он мечтал не о паре сотнях баксов, но о паре сотнях метров высоты.

«Сессна» снова начала дрожать. Крейгу было видно, как от поврежденного крыла отрываются детали шпангоута, крепления элерона, еще какие-то светлые полоски. Шестым чувством пилот уловил: еще несколько секунд, и авиетка вообще останется без правого крыла. Исход один: хаотичное пикирование в воду, то самое заклинивание кабины, гибель его, Крейга, и гибель пассажиров. Закусив губу до крови, вцепившись в непослушный штурвал, он повернул его вправо, уменьшая нагрузку на рассыпающееся крыло, разворачивая авиетку в обратную сторону. Он проделал это с закрытыми глазами, ожидая каждое мгновение громкого звука, возвещавшего финал трагедии.

Когда Крейг все же открыл глаза и убедился, что он сам и самолет пока еще живы, то увидел и другое. Пока «Сессна» совершала все эти эволюции, коричневое облако, ставшее виновником всех несчастий, пошло вперед с крейсерской скоростью.

Оно неслось прямо на Ситан.

– Альбатрос эф-один-джи-один! Ответьте Вышке! – надрывался в это же время диспетчер. – Эф-один-джи-один, что у вас стряслось?

– В чем дело, Киби? – спросил поднявшийся в диспетчерскую Сандерс, другой пилот компании. – Что-то с Крейгом?

Сандерс жевал неизменную жвачку.

– В том-то и дело – «что-то»! – ответил диспетчер. – Он двинулся навстречу чертову облаку, которое чуть раньше взял береговой радар. А после его «Сессна» пошла гулять зигзагами, как шлюха по бульвару.

– Облако? Взяли радары? – Движение челюстей, перекатывающих жвачку во рту, замедлилось. Сандерс сглотнул.

– Вот и я говорю, странно… Крейг что-то там разглядел, иначе не стал бы за ним гоняться.

– О! – Брови Сандерса взметнулись вверх, жвачка перекочевала изо рта в ладонь, и теперь он скатывал серый шарик, уже примериваясь, куда его прилепить.

– Поднимай «Лузану». Похоже, Крейг в беде. Не может сесть, или что-то в этом роде. Возьми в кабину кого-нибудь из лоботрясов со спасательной станции, пусть захватят акваланги. Да! Со связью тоже какая-то чертовщина! Не знаю, слышит ли нас Крейг, но я его точно не слышу. Я вообще никого не слышу.

– О’кей! – Серый шарик распластался мелкой бляшкой под столешницей, пока этого не видел диспетчер. – Через десять минут буду в воздухе. Какой пеленг у Альбатроса?

– Сто двадцать два, север, удаление сто пятнадцать миль. Вроде бы Альбатрос шел обратно, но как-то странно это у него выходило.