Жестокая гвардия неба

– Хотите сказать, Южное колебание перестало быть южным? И качели, вместо того чтобы раскачиваться вперед-назад, пошли как-то влево-вправо?

– Это единственно разумное объяснение. Теперь циклоны пойдут не вдоль экватора, а как-то по-другому. Может быть, к Африке, может быть, в Восточную Европу.

– Но что заставляет их это делать?

– Вот этого я не знаю.

Ксавьера, удовлетворенный ответом, раскрыл ноутбук, запуская программу погодного моделирования.

– Вот, полюбуйтесь, как все будет выглядеть!

Тибор и остальные шестеро исследователей вытянули шеи.

На экране ожили пульсирующие формы и линии, спроецированные на контуры материков. Привычная картинка была нарушена поперечными косыми черточками, пересекающими экватор. Обозначенные красным области горячего воздуха, которые должны опадать южнее и севернее экватора, на широтах пустынь, теперь хаотично перемещались, блуждая над Европой и Северной Америкой.

Мало-помалу хаос усиливался, привычные направления муссонов и пассатов, потоки над океаническими течениями – все летело к черту! Но, вместе с тем, постепенно стала вырисовываться другая картинка.

Раз! И в Тихом океане забилось новое сердце атмосферы: огромная область нестабильного давления, порождающая циклоны и антициклоны, разлетающиеся во все стороны.

Два! Мексиканский залив закрыт облачным покровом невероятной плотности. Ксавьера вздрогнул, когда увидел, что за параметры выдает программа. Точно такая же зона аномальных облаков темным пологом накрыла Балканы, Восточное Средиземноморье и западное побережье Черного моря. Имитатор атмосферных процессов, заложенный в метеорологическую программу, осветил эти две области сполохами молний.

Три! Центральная Атлантика превратилась в самую настоящую арену, где в роли гладиаторов выступали воздушные потоки невероятной мощности, словно что-то их гнало по невидимым небесным туннелям навстречу друг другу.

Кто-то из исследователей присвистнул, представляя, чем могли бы закончиться такие столкновения.

Четыре! При смене режима отображения стали заметны изменения, происходящие в верхних слоях атмосферы. Льдистые накопления серебристых облаков уничтожались неизвестно как занесенным на эти высоты теплым воздухом.

Пять! Какая-то рябь пробежала в ионосфере планеты.

Шесть! Грозовые фронты, возникшие над Центральной Европой, торопясь, заползали дальше, в Россию и страны Средней Азии. Будто эшелоны с армиями, перебрасываемыми с фронта на фронт.

Семь! Столкновение противоположных по своим характеристикам воздушных потоков порождало торнадо даже там, где прежде их никогда не наблюдалось.

Для более красочной передачи картин нового Ада не хватало лишь музыки Вагнера.

– Какова вероятность всего этого? – задал вопрос самый молодой из исследователей, Ян Штоорм, голландец, чья фамилия так удачно подходила тому ужасу, что происходил на экране в масштабе времени сутки – десять секунд.

– Наверное, не самая большая, – все так же меланхолично высказался Тибор.

– Не самая большая? Десять процентов вероятности? Двадцать?

– Не знаю, но только сумасшедшая энергия Эль-Ниньо, непонятно как перенаправленная по новым климатическим маршрутам, не может раствориться бесследно.

– Стоп! – прервал их диалог Ксавьера. – Очумели? Никакой вероятности! Вероятность нулевая! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

– Верую, ибо абсурдно… – возразил Тибор.

Дальнейший спор напоминал хаотичное блуждание изотермов и изобаров на экране ноутбука. Спор о невозможном.

* * *

Всего несколько недель отделяло Тибора от встречи в Люксембурге. Но он запомнил все слова, что тогда прозвучали.

– Господин Капрош, – говорил Сотера, – нам всем пора готовиться к тому, что вскоре мы обретем совсем другую Землю. Жестокую, непривычную. И снег будет валить там, где раньше о нем даже не слышали. Пустыни заполнятся водой. Ветра обретут новую силу, а небо – новые свойства. И многое придется начинать сначала.

– Но, – возражал Тибор, – необратимые изменения должны быть обусловлены объективными процессами! На ровном месте, без каких-то причин, даже захудалый ручей не изменит русло. А тут…

– Я знаю, почему так говорю. Совсем скоро вы в этом убедитесь. Но сейчас подумайте лучше вот о чем. Наверняка то, что произошло с вами на метеовышке, станет привлекать чье-то внимание и в дальнейшем. Поэтому рекомендую изобрести какую-нибудь странность, какую-нибудь дополнительную защиту от общества и вопросов. Начните грезить идеей постройки аэростата, чтобы забрать родных и близких в момент приближения катастрофы. Вещайте при каждом удобном случае, что чувствуете наступление природных катаклизмов. Только не переигрывайте.

– Я понимаю, – вздохнул Тибор. – Вместо аэростата будет морское судно.

– Ноев Ковчег для семейного пользования? Неплохо. Только нужно все обставить так, чтобы даже ваша супруга поверила в эту странность.

– Она и так считает меня достаточно странным. Это если давать осторожную оценку. А так, по максимуму, точно держит за сумасшедшего.