Жестокая память. Нацистский рейх в восприятии немцев второй половины XX и начала XXI века

«Быстрое распространение понятия “тоталитаризм”, — отмечал позднее Мартин Брошат, — отвечало существенным психологическим потребностям постнацистского периода, вело к вытеснению из памяти собственного прошлого». «С понятием тоталитаризма, — продолжил историк, — связаны чрезмерная обобщенность, окостенение, статичность образа политического режима, противоречащие его реальной истории, его неоднозначности, его изменениям, подлинной роли отдельных социальных групп»[382].

Теория тоталитаризма, достаточно резко сформулировал свою мысль Ганс Моммзен, — это «идеологический рефлекс холодной войны», «миф, находящийся за пределами действительно научного объяснения исторических процессов, ведущих к утверждению фашистских режимов, к их дальнейшему развитию»[383].

* * *

В исторической науке ФРГ шел поиск альтернативных теоретических моделей национал-социалистической диктатуры. Возник значительный интерес к марксистским интерпретациям, зрело осознание неразрывной связи нацистской диктатуры с интересами правящих классов Германии. К этому вели и логика научных изысканий, и (гораздо реже) признание реальных заслуг марксистской историографии на ее традиционном поле — поле анализа социально-экономической базы германского фашизма. «Политические интересы национал-социалистического руководства в деле милитаризации и экономической подготовки войны, — отмечал Дитер Петцина, — совпадали с интересами наиболее сильной и влиятельной части германских промышленников, заинтересованных в создании новой, более эффективной индустрии во влиянии на государственную экономическую политику»[384].

В начале 1970 г. западногерманскую прессу обошла фотография, сделанная на антифашистском митинге в церкви Св. Павла во Франкфурте-на-Майне. Зал переполнен, студенты сидят на полу, а на ступеньках у подножья трибуны примостился пожилой человек в очках. Он внимательно прислушивается к словам невидимого нам оратора, он готов немедленно вступить в дискуссию… Его имя — Вольфганг Абендрот (1906–1985), ученый и человек, чья судьба могла бы послужить сюжетом для увлекательного романа или телесериала.

Под влиянием Ноябрьской революции студент-юрист активно сотрудничает с компартией, но в отчаянии от догматизма ее лидеров выходит из КПГ и становится активным членом «коммунистической оппозиции», возглавленной Генрихом Брандлером. С первых дней нацистской диктатуры — участие в антифашистском подполье, в 1937 г. — арест, затем тюрьма, во время войны — штрафной батальон, переход на сторону греческих повстанцев. Вот почему — одни с гордостью, другие с угрозой — называли его «профессор-партизан».

Полный надежд, Абендрот возвращается в восточную часть Германии, получает кафедру права в Йенском университете, но в 1948 г. порывает с Социалистической единой партией Германии, руководство которой не смогло, по его мнению, извлечь уроки из истории. Абендрот перебирается на Запад, примыкает к левому крылу социал-демократии, в 1951 г. становится профессором университета в Марбурге, возглавив новую кафедру научной политики. Наступают нелегкие годы. По его собственным словам, «участие в борьбе против фашизма было самым тяжким обвинением, на которое можно было рассчитывать в это время в университете и в кругах интеллигенции»[385]. Расходятся его дороги с руководителями СДПГ, в 1961 г. его исключают из партии. Не жаловали ученого и в Восточной Германии.

В 1937 г. в приговоре нацистского суда по делу Абендрота было сказано: «Он очень опасен — именно как интеллигент». Через всю жизнь Абендрот мужественно пронес знамя недогматизированного марксизма. Своими учителями он называл Розу Люксембург и Отто Бауэра. С именем Абендрота неразрывно связаны разработка и распространение марксистских трактовок истории национал-социалистического режима. Его искренне любили студенты и едва терпело университетское и министерское начальство. За время работы в Марбурге он создал школу исследователей в области политологии, социологии, истории.

Абендрот мечтал о том времени, когда в ФРГ «привыкнут гордиться теми, кто беззаветно боролся против фашизма, и ненавидеть тех, кто служил фашизму или же помогал ему осуществлять свое господство», когда «критическое поколение ученых исправит исторические воззрения, доставшиеся от отцов». Весной 1966 г. Абендрот выступил с небольшим курсом лекций по проблематике национал-социализма перед студентами Свободного университета в Западном Берлине. Подчеркнув, что гитлеровский режим означал «продолжение функций капитализма», но в форме «преступного варварства», марбургский профессор обратил внимание слушателей на историческую ответственность образованных классов Германии, в особенности преподавателей немецкой высшей школы. Им была присуща «идентификация со всеми устремлениями агрессивного империализма», «ненависть к вождям революционного крыла рабочего движения и снисходительное презрение к лидерам реформистского течения»[386].