Жестокие Игры

Крис упал, а дальше я уже не смотрела. Увернулась от толстого, когда он попытался меня сграбастать. Убивать меня не хотели, и в этом была их ошибка. Нет, бежать я уже не собиралась. Мне… Мне некуда бежать! Если Крис погиб, то… Смысл жить дальше без него исчез, забрав с собой страхи и тревогу. Осталась лишь холодная ненависть, которая не мешала вспомнить все, чему четыре года учили меня магистры по Боевому Искусству.

Несмотря на все мои боевые навыки, битва была быстрой и бесславной.

Эти трое не ожидали от меня такой прыти. Особенно рыжебородый, с опаленной бородой. Вскоре он остался один, и вот когда и с ним почти разобралась, что-то тяжелое ударило меня в висок. Пропустила того, кто подошел сзади… Ноги подкосились, и я стала падать. У самой земли меня кто-то подхватил. Вырвал из ослабевшей руки меч, отбросил в сторону. Понес. Я пыталась прийти в себя, но тут меня закинули на лошадь, коротко приказав остальным убираться.

Задергалась, приходя в себя, оглянулась, решив последний раз взглянуть на Криса. Он должен выжить! Не верю, что все закончилось вот так… Вот так глупо, когда все только начиналось!

Но его нигде не было…

Драконье пламя! Лошадь взвилась на дыбы – сильно ее не обожгла, но этого хватило… Я завалилась на похитителя, потянулась, пытаясь выхватить его кинжал и лишить мир еще одной твари, без которой Кемиру станет легче дышать. Не дал. Еще один удар по голове, и мир стал меркнуть. Но, прежде, чем исчез окончательно, я услышала странное гиканье, крики, цокот лошадиных копыт…

– Это еще кто?!

Вопли и нецензурная брань. Кажется, к нам спешили на помощь, но мой похититель уже пришпорил лошадь.

Поздно!

Глава 11

– Она очнулась, мой господин! – наябедничал скрипучий старческий голос.

Склонившийся надо мной каким-то образом раскусил, что я давно уже пришла в сознание. А ведь я так старательно изображала обморок! Лежала без движения, утопая головой в пуховой подушке, а спиной – в мягкой перине, чувствуя приятную тяжесть одеяла. Давно уже лежала, понемногу приходя в себя. Удивлялась слабости в теле и тому, что нет сил даже открыть глаза. Вдыхала тонкий запах множества свечей, горьковатый аромат травяной настойки и думала…

Как же я оказалась на этой кровати? Память – словно черная дыра, из которой время от времени яркими вспышками всплывали картины, сопровождаемые запахами и звуками. Стук копыт, гомон незнакомых голосов, неяркое солнце сквозь переплетение веток, тряска. Меня долго везли и постоянно чем-то поили. Уговаривали сделать глоток, затем, когда отворачивалась, грубо зажимали нос и вливали в рот горький отвар, после чего я вновь проваливалась в тяжелый сон без сновидений.

Наконец, проснулась.

Лежала и думала, как жить дальше. Да и стоит ли?.. Без привязчивого Криса Рэнделла – в груди дыра размером с весь Кемир, и оттуда веет могильным холодом. Он жутко меня раздражал, таскался повсюду, был всегда рядом, словно муха, влипшая в патоку на лотке рыночной торговки. Спасал, лечил, целовал… Целовал так, что я долго не могла ни о чем думать, только о нем. Как же я не заметила, что он прочно поселился в моем сердце? Почему только на той самой улице поняла, что жизнь без него уже не жизнь, а так…

Существование с целью отомстить.

Ведь и браслет его не принимала! Возмущенно заявила, что в жизни моей есть только Ильсар Шаррез. Он и был все время рядом, равный мечте или навязчивой идее. А влюбилась я, выходит, в Криса Рэнделла…

Неужели он погиб?! Вспоминания лезли в голову, вновь и вновь возвращая меня в полумрак улицы в ремесленном квартале. В вечер, наполненный звоном мечей, стонами боли и моим криком. Криком ужаса, когда увидела, что Криса пронзили мечом и он упал. А потом… На том самом месте его не оказалось! Отчаяние перемежалось с робкой надеждой. Может, его спас кто-то из охраны? Или же ранение оказалось не таким страшным, и ему удалось ускользнуть? Либо он так и остался лежать на темной улице, вместе с людьми своего отца возле кареты с гербами древнего рода Рэнделлов, а я не разглядела его среди трупов?

Тут раздались шаги, скрипнула половица, и я почувствовала на коже чужое дыхание. Кто-то склонился надо мной, затем грубо схватил за подбородок. Сжались стальные пальцы, делая мне больно.

– Просыпайся уже! – раздался резкий знакомый голос.

Разлепила глаза, щурясь на свет. Уставилась в осунувшееся, худое лицо Гленна Орувелла. С момента, как увидела его на Совете Попечителей, он, казалось, постарел еще на несколько лет. Круги под глазами, глубокие канавы морщин на лбу… Но он все еще слишком далеко от своей могилы! Рассматривал меня, брезгливо поджав губы. В ответ я вскинула руку, решив стереть это выражение с его лица.

Нет же, стереть Гленна Орувелла с лица земли!