Жестокие намерения (ЛП)

Через несколько минут звук выключаемого душа вырывает меня из размышлений, и я топаю в ванную. Кэм, с обернутым вокруг бедер полотенцем и каплями воды, стекающими по его влажной коже, стоит у раковины и держит руку под краном, морщась, когда вода каскадом стекает по его разбитым костяшкам пальцев.

— Дай посмотреть.

Протискиваюсь внутрь, стараясь не пускать слюни на полуобнаженное тело и притворяясь, что не возбуждена до предела, когда беру его за руку, поднимая ее для более пристального осмотра.

— И другую, — заявляю я, взяв обе его руки для тщательного осмотра, до крови разорванной, кожи. — Дай угадаю, сегодня роль главного мудака играл ты?

Я опускаю обе руки под воду, осторожно очищая их.

— На самом деле, эта честь принадлежала твоему брату. — Он слегка морщится. — И я еще думал, что это у меня проблемы с управлением гневом.

Прежние слова Джексона всплывают в памяти, и я задаюсь вопросом, насколько хорошо знаю своего брата и Чарли. Трент такой высокомерный ублюдок, что ни от кого не скрывает, кто он такой.

Но неужели брат и его друг скрывали, кто они такие? Что на самом деле происходит в Паркхерсте и насколько сильно мне следует бояться их?

— Ну и каков вердикт? — спрашиваю я, вытирая его руки насухо полотенцем.

— Подозреваемый. Парень обосрался, и это не внушает особого доверия.

— Итак, мы вернулись к началу?

Мной овладевает разочарование, когда я наношу антисептический крем на поврежденную кожу.

— Мы обдумываем варианты. — Он приподнимает мой подбородок одним пальцем. — Мы разберемся с этим. Обещаю.

Час спустя я все еще бодрствую, слушая, как Кэм ворочается в кресле, а мой разум отказывается отключаться. Я вскакиваю, отбрасывая одеяло на пустую сторону кровати.

— Это нелепо. Нам через пару часов в школу, и никто из нас не выспится. Просто ложись уже в постель.

Он, должно быть, устал, проводя последние три ночи в этом кресле. Что абсолютно нелепо, учитывая количество свободных кроватей в доме. Но Кэм отказывается оставлять меня одну в комнате, и должна признать, что рядом с ним я чувствую себя в большей безопасности.

Я ожидаю ожесточенного спора с его стороны, но Кэм молча скользит под одеяло и поворачивается на бок лицом ко мне. Мы смотрим друг на друга, даже не предпринимая попыток уснуть. Уверена, что Кэм должен слышать звук моего сердцебиения. Я упиваюсь тем, как он прекрасен вблизи. Почти слишком красивый, чтобы быть настоящим. Его глаза похожи на гигантские лужи жидкого шоколада, и я ныряю прямо в них.

Электричество кружится вокруг нас, и каждая часть моего тела покалывает в ожидании. Его взгляд опускаются к моему рту, и я облизываю губы. Я сглатываю напряжение в воздухе, молча умоляя его сделать шаг.

Чем дольше мы смотрим друг на друга, тем более горячим становится мое тело, пока я внутренне не начинаю кричать, тело болит и нуждается, а губы взывают к нему.

В конце концов, мы оба движемся как одно целое, погружаясь друг в друга, как будто какая-то невидимая сила одновременно притягивает нас и сталкивает. Кэм обхватывает меня за талию, и наши губы сталкиваются в обжигающе-горячем поцелуе, от которого у меня сводит пальцы ног. Он притягивает меня вплотную к себе, удерживая ладонью за поясницу, и наклоняя голову, углубляет поцелуй. Наши языки переплетаются, и я пожираю его, как будто он сочное шоколадное мороженое, которое я ела раньше.

Снова попробовав его и вспомнив все, я больше не могу отрицать своих чувств к нему.

Неважно, насколько Кэм мне противен, в ту первую ночь он проник мне под кожу, и я не могу его выкинуть, хотя очень пыталась.

В отчаянии от нужды я прижимаюсь своими бедрами к его, и чувствую, как эрекция давит на меня сквозь штаны и пижамные шорты. Кэм издает стон, и я задыхаюсь и извиваюсь, а кожа зудит от необузданного желания.

Когда он отстраняется, мы оба дышим с трудом. Тонкая майка прилипла к спине, и моя нога просунута между его ног. Кэм обхватывает мое лицо и нежно целует, что сводит с ума сильнее, чем поцелуи полные страсти.

— Спи, детка.

Он притягивает меня ближе к своей груди, и я позволяю сильному ритму его сердца быстро усыпить меня. На следующее утро, полностью одетый, но с влажными после душа волосами, Кэм будит меня поцелуем в губы.

— Пора вставать, принцесса. Если только ты не передумала насчет школы?

— Конечно, нет, — говорю я, зевая.

— Я приготовлю завтрак, пока ты принимаешь душ. Не задерживайся.

Все время, пока нахожусь в душе, я не могу сдержать кривой ухмылки, но прежде, чем спуститься на кухню, прячу все следы радости и веселья, надевая маску обыденности.

Во время завтра парни молчат, но это не неловко.

Мы выходим из дома, но Кэм тянет меня обратно в дверной проем, обнимает, оставляет на губах долгий поцелуй.

— А это еще за что?

— Две причины, — говорит Кэм, беря меня за руку и активируя сигнализацию. — Первая, ты моя, и никто не прикасается к тебе, кроме меня.

Пока он закрывает входную дверь, я закатываю глаза, хотя сердце чуть ли не делает сальто от счастья.

— А вторая?