Жестокие намерения

— Откуда ты знаешь, что это сделал твой отец? — Она говорит с таким же нетерпением, как и я.

Дыши глубоко, говорю я себе. Не теряй голову. Не говори ей, что отслеживаешь ее местоположение, потому что она подумает, что ты сумасшедший.

— Разве сейчас ты не работаешь на него? — Хорошая мысль, Ксав.

Кей вздыхает.

— Это не важно. Я уже говорила с Крис, и мы планируем обсудить…

— Что он сделал? — Перебиваю я ее. Мой желудок скручивает от гнева. — Просто скажи мне. Пятнадцать минут назад это было достаточно важно, чтобы написать SOS. Так что же произошло? — Наступает долгая пауза, достаточно долгая, чтобы мне пришлось проверить экран своего телефона и убедиться, что она снова не повесила трубку. — Кей, — нарушаю я тишину, чувствуя, как энергия в моей груди портится, как прокисшее молоко. — Просто расскажи мне, что произошло.

Проходит несколько минут, но она рассказывает. Ее фразы звучат обрывочно, и каждый новый взрыв сотрясает мое нутро. Я все больше ужасаюсь по мере того, как Кей рассказывает мне о событиях последней недели. Когда она признается, что произошло сегодня, мое сердце замирает от ужаса.

Малкольм владеет страхом как ножом, пронзая окружающих себя людей и оставляя их бессильными. Его желания и амбиции затуманивают его видение, заглушая любое представление о морали или последствиях. Люди ломаются под его железной хваткой, неспособные бороться с его манипуляциями, поскольку их принуждают к подчинению. Мой отец опасен, и я не думаю, что Кей осознает, в какое уязвимое положение он ее ставит.

Она продолжает:

— Но мы с Крис придумаем план. Мне нужна эта работа, Ксавьер. — В ее тоне слышится отчаяние, и она умоляет меня ничего не предпринимать.

— Тебе не нужна эта работа, Кей. — Я сожгу дотла юридическую контору McCade & Manchester сегодня же, если она будет настаивать на том, чтобы остаться там. Я оставлю пепел на его месте — все, что угодно, лишь бы она была в безопасности.

Кей предвидит мою чрезмерную реакцию и дает свой ответ.

— Я не богата, Ксавьер. Если я уйду из M & M, то наверняка найду другую работу. Но имя Маккейд открывает двери. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Мне просто нужно придумать, как сделать так, чтобы твой отец не заставлял меня обменивать сексуальные услуги на работу.

— Это он так сказал? — Я сжимаю свободную руку в кулак.

Она разочарованно вздыхает на другом конце провода.

— Нет, но я думаю, что это только вопрос времени, когда это всплывет. Я бессильна в McCade & Manchester; мы с Крис выясним, как получить немного власти.

Я сдерживаю ругательство. Они глупы, если думают, что смогут провернуть что-то столь возмутительное, как шантаж Малкольма Маккейда. Его власть и связи слишком глубоки, чтобы у них что-то получилось.

— Позволь мне помочь.

— Нет. В этом году я совершаю ошибку за ошибкой, и почти все они касаются тебя. Мне нужно разобраться в этом самой. — Нет, не нужно. Она могла бы попросить меня о помощи. Я знаю Малкольма лучше, чем кто-либо другой. — Забудь, что я звонила, Ксавьер. Забудь, что написала тебе сообщение. Забудь обо всем. Я справлюсь с этим.

А вот и нет. Мне не хочется сообщать плохие новости, но она не контролирует ситуацию.

Ужасающая правда о богатых заключается в том, что они верят, что их деньги дают им право попирать границы и личную независимость других людей. Когда их поведение ставят под сомнение, они думают, что могут купить свою свободу от последствий с помощью глубоких карманов, нечестных платежей и взяток.

Малкольм Маккейд, может, и не миллиардер, но его богатство по-прежнему дает ему возможность делать все, что он хочет, невзирая на боль, которую он причиняет. Я больше не позволяю его безрассудному поведению оставаться безнаказанным; больше не буду бездействовать.

На этот раз я начну действовать.

Глава 28

Ксавьер

Когда Кей попадает в беду, она обращается к Кристин. Они связаны друг с другом, как сиамские близнецы. Я восхищаюсь их уважением и преданностью друг другу.

Когда у меня возникают проблемы, я обращаюсь к своей маме. В руке у нее бокал вина, но пьянство не уменьшает ее интеллекта; оно только делает ее острее.

— Нет, — отвергает идею Виктория. — Это никогда не сработает.

Я комкаю листок бумаги в шарик и бросаю его в мусорное ведро.

— Что-то должно сработать, мама. У него есть слабость.

Она отрывает взгляд от телефона, презрительно изогнув идеально ухоженную бровь.

— Его слабость — в штанах. Если хочешь поиздеваться над Малкольмом Маккейдом, подкинь ему хорошенькую девочку. Чем моложе, тем лучше, — сухо говорит Виктория.

— Мы пытаемся не допустить, чтобы он прикасался к Кей, а не преподносить ее ему на блюдечке с голубой каемочкой. — Я не должен объяснять это.

Виктория закатывает глаза и возвращает взгляд на телефон. Ее палец поднимается вверх каждые несколько секунд, просматривая фотографии и обновления ленты.