Читаем Жестокие намерения полностью

Жестокие намерения

Кристин кивает, кажется, понимая. Она прикусывает нижнюю губу, и я вижу, что она хочет рассказать мне что-то о Никколо, чтобы мне стало легче, но проглатывает слова, не успев произнести их, и вместо этого говорит:

— Я никому не скажу. Это твое дело. Я тебя не осуждаю.

— Если ты когда-нибудь захочешь, чтобы я не осуждала тебя за что-то, я всегда рядом.

Она тянется, чтобы схватить меня за руку, крепко сжимая ее. Кристин ничего не говорит, но ей и не нужно.

Мы лучшие подруги, у нас нет секретов. Но иногда мы размышляем о темных моментах, пока они не обретают смысл, чтобы поделиться ими.

Глава 25

Ксавьер

Я — заключенный, а этот прекрасный кампус из слоновой кости — моя тюремная камера.

Я хожу из класса в класс, изучая предметы, которые мне больше не интересны. Эмпирические бизнес-приложения. Экономический рост и стабильность. Статистический анализ для принятия бизнес-решений. Среди прочих изматывающих курсов, которые я решил пройти, чтобы получить степень бакалавра в области экономики. Малкольм настаивал, что это единственный способ добиться успеха в McCade & Manchester. Теперь я пожинаю плоды его пути в своей карьере: душераздирающую скуку и легкое выгорание.

Когда я не отсиживаюсь в классе или библиотеке, я на футбольной тренировке. Мои вечера заполнены мероприятиями братства, в которых я больше не хочу участвовать. Время от времени я улавливаю несколько моментов, чтобы спросить Кей о постыдных сексуальных домогательствах моего отца, но она не отвечает. А когда и отвечает, то только для того, чтобы послать меня нахуй.

— Эй, Маккейд, — Теодор хлопает меня по плечу, подходя ко мне посреди Харрис-холла, — ты идешь сегодня вечером на вечеринку Tri-Delt?

Я отмахиваюсь от него. Мне жарко и я вспотел. Может быть, сейчас и середина сентября, но никто не сказал Матери-Природе, что через неделю начнется осень. На солнце 90 градусов⁵, а если учесть влажность, то и выше. А Харрис-холл достаточно старый, отчего кондиционер не справляется.

— Мне есть чем заняться сегодня вечером.

Теодор закатывает глаза.

— Ты собираешься бросить свое братство, чтобы делать домашнее задание? — Со смехом он поддразнивает. — Не похоже, что ты провалишься, Ксав. Школа принадлежит твоему отцу.

Глухой гул разочарования кружит у меня в голове.

— Ему не принадлежит школа, Тео.

— Его имя написано на библиотеке, — указывает он. — Это должно что-то значить.

Это значит, что у моего отца больше денег, чем здравого смысла. Это значит, что моему отцу нравится видеть свое имя в прожекторах, газетной бумаге, выгравированным на камне и в любых других средствах, которые служат его тщеславию.

— Хорошо. Да. Неважно. Я приду на вечеринку.

Тео, без сомнения, вернется к ребятам и скажет им, что убедил меня сегодня вечером повеселиться с братством. Он взял меня под свое крыло, когда я только начал учиться в Блэкморе. Он на год старше меня, но его взяли играть в футбол в университете, и он думал, что это сделало его кем-то вроде короля.

— Эта очень высокая, сексуальная блондинка из Tri-Delt, Хизер, спрашивала о тебе.

Я не смог понять, о какой Хизер говорит, даже ее имя ни о чем не говорит.

— Она может продолжать спрашивать. Мне это не интересно.

Теодор бьет меня кулаком в плечо. Это должно быть по-братски, но только усиливает мое раздражение.

— Не знаю, какая муха тебя укусила, но тебе нужно смириться с этим. Твое отношение в этом семестре странное. Раньше ты каждый вечер посещал вечеринки со своими братьями. Я наблюдал, как ты меняешь киски дважды в день, каждый день. Ты перебирал девушек быстрее, чем я меняю нижнее белье.

— Это еще не о чем не говорит. От тебя пахнет так, словно ты неделю не мылся. — Я пытаюсь пошутить, но у меня не получается, потому что сердце не на месте.

Он улыбается, словно желая вознаградить мои старания.

— Я просто говорю, что ты изменился, чувак. Это как если бы ты поехал домой на лето и тебе сделали лоботомию.

Изменился не мой мозг, а обстоятельства. До того, как Кей исполнилось восемнадцать и она появилась в Блэкморе, я разрешал себе трахаться, веселиться и дурачиться так часто, как только мог. Было весело, но это отвлекало.

Вступление в братство отвлекло меня от одержимости Кей. Участие в футбольной команде отвлекло меня от ярости на свою семью. Трах со случайными женщинами каждую ночь, иногда по две за раз, отвлекал меня от того, чтобы вернуться на Манхэттен и трахнуть единственного человека, который имел значение.

Я не безнадежный романтик; я одержимый мужчина. Женщина, которую я хочу… женщина, которая изменила ход моей жизни… она — та самая лоботомия, о которой упоминает Тео.

— Приходи сегодня вечером, — говорит он через несколько минут. — Напейся. Потанцуй с девчонками. Посмотрим, сможешь ли ты снова найти свою искру, Маккейд.

Я киваю, но вечеринка ничего не изменит. Единственная женщина, о которой я думал последние две недели, — это Кей, и ее не будет на вечеринке Tri-Delt. Единственное, что ждет меня в женском сообществе Tri-Delt — все то же самое: отвлекающие факторы.