Жестокие намерения

— Ксав? — Хмурюсь я. Созданная им сцена напоминала кадр из фильма. Мягкие огни были натянуты на фонарные столбы, а на оставшиеся машины накинуты драпировки. — Что ты здесь делаешь? — Я плотнее натягиваю одеяло на плечи, когда по спине пробегает холодок.

Он проводит рукой по волосам и подходит ко мне.

— Мне жаль, Кей. Мне нужно, чтобы ты это знала.

— Тебе жаль? — Я думала, мы уже обсудили это. Несколько дней назад он извинился за все, что натворил. Я сказала ему, что мне нужно время, и это было правдой. Я планировала отложить все до Нового года. А 1 января собиралась начать все с чистого листа.

— Я сожалею о том, что случилось, когда тебе было пятнадцать. Я не должен был угрожать или обещать причинить тебе боль ради собственной извращенной выгоды. — Ксавьер лезет в карман и достает квадратную черную коробочку. Мой рот приоткрывается, когда он опускается передо мной на одно колено.

— Но я полюбил тебя с того момента, как мы встретились, даже когда совершал поступки, свидетельствующие об обратном. И я буду любить тебя каждый день до конца своей жизни, даже если ты скажешь "нет". Но, пожалуйста, не говори "нет", — умоляет он.

Ксавьер тянется, чтобы взять меня за руку. Я почти отстраняюсь, потому что его рука такая холодная. Но его прикосновение такое теплое, что оно притягивает меня к нему.

— Последние несколько месяцев стали для меня сигналом к пробуждению. Я думал, что, уничтожив тебя, наконец-то смогу забыть тебя. Но каждый раз, когда мы соприкасались, каждый раз, когда ты звала меня на помощь, каждый раз, когда я решал предпочесть тебя всем остальным, мои чувства к тебе становились все сильнее. И теперь я знаю, что никогда не смогу полюбить кого-то другого. Пока ты жива и дышишь, ты — единственная женщина, с которой я хочу быть.

Сердце подскакивает к горлу, когда он достает кольцо из коробочки и надевает его на кончик моего пальца.

— Кей Пеннингтон, любовь моя, ты выйдешь за меня замуж?

Глава 66

Ксавьер

Три месяца спустя

Мне неприятно признавать, что мне нравится общество моего сводного брата, но он не так уж плох. Однако, если кто-нибудь расскажет об этом моей маме, я буду бесстыдно врать.

— Мне не нравятся Blue Grotto¹⁵, Kensington blue¹⁶, насыщенный темно-синий или французский синий. — Джексон отводит взгляд от стены, нахмурив брови, несколько раз моргает, словно пытается восстановить зрение. — Однако Lulworth¹⁷ хорош.

Я наклоняю голову и смотрю на более светлые оттенки синего. От того, что Lulworth, Memorybook¹⁸ и blue mist¹⁹ находятся рядом, у меня кружится голова.

— Мне не нравятся пастельные тона.

Джексон закатывает глаза на мое пренебрежительное заявление.

— Тогда почему ты выбрал пастельно-голубые?

— Потому что он ребенок? — Я пожимаю плечами. — Не знаю. Кей сказала, что ей нравится blueberry muffin²⁰ и она хочет другие оттенки, похожие на него, а потом все просто вышло из-под контроля. — Поправка: я вышел из-под контроля. Она оставила выбор цвета на мое усмотрение, и я, возможно, немного перестарался.

— Если ей нравился blueberry muffin, тогда почему у тебя все эти темные оттенки? — Поворачиваясь ко мне, Джексон скрещивает руки на груди и неодобрительно цокает языком. — Ошибка новичка.

— Наверное, ты прав, — ворчу я. — Давай возьмем Lulworth.

Широкая улыбка расплывается по лицу Джексона.

— Вот теперь это дельный разговор. Я планирую взять пива. Хочешь еще?

Я встряхиваю банку в руке; она почти пуста.

— Да. Конечно. — Затем я смотрю, как мой сводный брат выходит из комнаты за очередной порцией напитков.

Наша дружба, мягко говоря, условна. Во время моего первого ужина с Кей, Кэрри и Джексоном я думал, что брошусь через стол и придушу его. Но Кей схватила меня за руку и улыбнулась, прошептав спасибо, когда никто не смотрел. Я поборол прилив жестокости, который грозил поглотить меня. Ради нее я готов был на все.

— Знаю, это странно, что моя мама встречается с твоим братом, — прошептала она.

— Сводным братом, — поправил я ее.

Кей с улыбкой потакала моему раздражению.

— Но нам всем придется научиться ладить друг с другом.

Должно быть, у Кэрри был похожий разговор с Джексоном, потому что через неделю он появился на пороге моего дома, чтобы спросить, не хочу ли я пойти в Top Golf. Я не хотел, но из уважения к Кей согласился.

Двухчасовая поездка была, мягко говоря, неприятной. Я попытался завести светскую беседу о библиотеке. Джексон попытался обсудить футбол. Мы оба чувствовали себя неловко и не в своей тарелке.

Чтобы смягчить дискомфорт, мы начали пить в ту же минуту, как добрались до Top Golf. Есть несколько вещей, которые полдюжины кружек пива не исправят. К счастью для нас, начало диалога не входит в их число.

Это была худшая игра в гольф, в которую я когда-либо играл, но мы так надрались, что нам было все равно. После игры нам пришлось вызвать Uber до отеля, чтобы переночевать. Ни один из нас не был в том состоянии, чтобы ехать обратно в Роуздейл. Ночь в одном номере изменила наше общение друг с другом.