Жестокий 3. Искупление

И тут заговорила Валери. Невысокая, красивая девушка, чем-то напоминающая мне меня. Та же причёска, тот же цвет волос, глаза. Только манера одеваться другая. Она любит классику, а я спортивный стиль. И вообще непонятно, зачем я сравниваю нас, но это сходство действительно бросается в глаза.

– Он угрожал всем. А тем, кто не обращал внимания на его угрозы, он заткнул рты иначе. Мы не знаем как, и знать, если честно не хотим. Я была его психиатром. Поначалу мистер и миссис Диас думали, что у него что-то повредилось в мозгу после наркотиков. Но оказалось, что нет… То есть, не после наркотиков, потому что никаких следов наркомании у него не оказалось. Притом, что настоящий Уэйн долгие годы сидел на кокаине, а потом и на героине. Такое не проходит бесследно.

– И вы тоже думаете, что он другой человек? – спрашиваю осторожно, будто не с психиатром общаюсь, а с его пациенткой. Больно странные они тут все. Как в херовом ужастике, где все знают правду, но не говорят о ней главной героине. Мол, пусть помучается, разгадает нашу великую тайну. Как же достали они все во главе с Уэйном-инопланетным монстром.

– Мне было сложно судить на сей счёт. Ведь я не знала прежнего Уэйна. Но этот… Такой пациент был у меня впервые за семь лет практики, – она закинула ногу на ногу, пригубила кофе. Мне кажется или эта женщина оценивает меня? Не как доктор, нет. Как женщина женщину. Такой сучий взгляд. Тоже заметила наше сходство?

– И какой же? Что с ним не так? – смотрю ей в глаза, а Валери свои опускает.

– Его одержимость. С ним всё не так. Всё, что может быть. Он помешан на тебе, Сандра. Уже давно. Полагаю, вы познакомились в другой стране, так?

Я сглатываю, ставлю свою чашку с нетронутым кофе на столик. По спине холод и мурашки.

– Это я и пытаюсь выяснить… Что он говорил обо мне?

– Что безумно тебя хочет. Настолько, что готов даже сломать и на цепь посадить.

Я закрыла глаза, потому что закружилась голова. Нет, надо прийти в себя, очнуться. Это совершенно чужие люди, я их не знаю. Мало ли что они знают обо мне и чего сейчас наговорят. Пока нет никаких доказательств.

– Что ещё?

– Что тебя зовут Злата, – спокойно изрекает Валери, а я, уронив свою сумочку, вскакиваю на ноги.

Они не удивлены, просто молча наблюдают за мной. Бред. Блядский бред вокруг. Хватаю сумку, прижимаю её к животу.

– Почему вы решились встретиться со мной? Ведь когда я позвонила впервые, вы отказались от встречи? Что изменилось? – спрашиваю у отчима Уэйна, а тот вздыхает, тоже поднимается, видимо, чтобы проводить меня.

– Он приказал. Велел рассказать тебе всю правду, – берет меня под руку. – Позволишь проводить тебя? Мы рассказали всё, что знаем. Нам просто нужен покой.

Когда дверь перед моим лицом закрылась, а я выдохнула и повернулась к машине, у которой меня ожидал Марк, пазлы вдруг начали складываться в голове. Они собирались из осколков, из маленьких частичек воспоминаний. И теперь я уже знала точно, кто такой Уэйн.

– Ты тоже присела на эту адреналиновую иглу, да? – раздалось рядом. Валери.

– А ты?

– И я. Но между нами больше ничего нет. Он так захотел. Он трахал меня лишь потому, что я похожа на тебя. Трахал и называл Златой.

– Ясно, – головокружение усиливается, я хватаюсь за перила.

– Ты не сможешь от него убежать. Он везде тебя найдёт. В любой стране. В любом месте. Я работала с ним много и часто. Все его мысли лишь о тебе. Сандра ты или Злата, не имеет значения. Ты его сумасшествие, его одержимость.

Глава 44

Я захожу в свою квартиру, прислоняюсь к стене и долго смотрю в лицо Уэйна, подпирающего своим грозным туловищем стену напротив. Няни, с которой я оставила сына, похоже, нет уже давно. Вот так запросто всё у него. Захотел, ворвался в чью-то размеренную жизнь и перевернул ее с ног на голову. Захотел женщину, взял ее себе. Захотел, ворвался в чужой дом и играет с чужим ребенком.

С чужим… Этот факт, как раз очень спорный. Данька не его сын, но по крови они родственники.

– Я ждал тебя, – склоняет голову набок, рассматривая меня, будто во мне что-то изменилось. Да, изменилось. Теперь я точно знаю, кто он.

– Дождался, – отвечаю ровно.

– Твой сын спит. Я сам уложил его. Молодец я, правда?

– О, да. Не то слово, – сердце бьётся быстро, рвано. Руки дрожат. Но я не могу пошевелиться. Просто пялюсь на него во все глаза и едва ли не плачу от безысходности.

Он делает шаг первым. Приблизившись ко мне, упирает руки по обе стороны от моей головы.

– Я не смог вытерпеть. Пришёл раньше. Быть вдали от тебя для меня пытка, как оказалось. Хочется кого-то убить. С особой жестокостью, – облизывает свои губы, приближаясь к моим.

– Ты пьян, – улавливаю запах алкоголя, и он мне, как ни странно, нравится. От этого подонка всегда приятно пахло.

– Я пытался утолить жажду.

– И как, удалось?

– Нет. Всё ещё мучает, – опускает взгляд на мои губы. – Где ты была сегодня? – вопрос звучит неожиданно и слишком резко для этого момента. Я растерянно поднимаю на него глаза.

– Это допрос? – отвечаю так же нагло, что вызывает у него усмешку.