Жестокий 3. Искупление

Очнулся от пронзающего мозг писка аппаратов, проводами от которых был обмотан, словно ебаная мумия. Было бы смешно. Если бы не было так больно. К физической боли ему не привыкать. После того ада в горящей машине он многое способен выдержать. Но тут боль появилась ещё и моральная. От мысли, что Злата сейчас, наверное, бежит от него. Или уже сбежала. Сучка подлая. Прямо в грудину засадила. Меж рёбер. Ещё немного и в самое сердце. Видать, промахнулась, раз он сейчас дышит.

Смешно, но Имран думал, что его у него нет. Сердца. Что оно иссохло с годами от ненависти и неразделённой любви к суке, которая этого не заслуживала.

Машка, скорее всего, тоже сбежала. Но на неё было насрать. Он уже давно смирился с мыслью, что её нет. И не нужна больше. Стала не нужна с тех пор, как появилась Злата. Прошло всё у него к бывшей. Будто и не было никогда.

– Что вы делаете? Вам же нельзя вставать! – в панике к нему бросилась какая-то баба в голубом костюме.

– Ты кто такая? – огрызнулся, отталкивая её.

– Я? Я медсестра… Подождите, куда же вы, я помогу вам подняться, осторожнее!

– Зови отца. Я знаю, он где-то здесь, – слышал пару раз его голос, когда приходил в себя. Да и понимал, что старик не оставил бы его загибаться, хоть Имран и не был никогда любимым сыном.

Отец влетел в палату, когда Имран уже повыдёргивал из себя все иглы, торчащие отовсюду, как у дикобраза. Спасибо, в жопу не поимели, пока в отрубе был.

– Где Злата? – спросил у старика, а тот, рванув его за больничную рубаху, обнял.

– Живой засранец. Живой. Я уже думал, ты раньше меня… Сын, чтоб тебя! – отстранился, осматривая Имрана с ног до головы.

– Ага. Живой. Только можно мне шмотки нормальные, мне это платье нихера не идёт.

Шамаев-старший кивнул медсестре, и та ринулась за дверь.

– Сейчас всё принесут. Ты только не вставай так резко. Посиди еще. Ты долго был в отключке. Едва в кому не впал. А суку эту я тебе привезу по запчастям, сын. Уже послал за ней людей. Ваха твой в подвале у меня сидит. Клянётся, что не знал, что эта тварь тебя ранила. Ничего. Я их всех в одном костре спалю и мясо псам скормлю.

В голове ещё туманилось от лекарств, которыми его накачали, как гребаную подопытную крысу. Мотнул головой, прогоняя головокружение.

– Не трогай её. И Ваху тоже. Никого их них.

– Ты серьёзно думаешь, что я спущу с рук этим девкам и их пособнику тот факт, что они тебя чуть не убили?