Жестокий броманс

– Блядь! – выдохнул он, отбежав на два квартала. Салаты с шампанским рывками выходили из его горла. Где-то вдалеке хлынуло стекло, хором завизжали бабы.

– С Новым годом! – проорала в ухо кучка подростков. Рядом взорвалась ракета, Павел шарахнулся в сторону.

– Блядь… – Паша собрал с крыши чьей-то машины мокрый снег, пожевал его и прополоскал рот.

– Держи, братуха! – мужик в оранжевой куртке тыкал его поленом. – Органик груп! На березовых дровах!

За пазухой у мужика глухо брякали бутылки, горлышко торчало из рукава.

– Бери, не удержу! – кряхтел мужик.

– Спасибо, не надо.

– Да бери! Ебали мы этот закон! – Папа Карло сунул ему полено, прижал низ куртки и рванул дальше, скользя и отклоняясь от курса.

– Да что это такое? – крикнул Паша. Поморгал, чтобы согнать с линзы гной, и прочел на бутылке название DROVA.

Паша употреблял только благородные напитки, а не какие-то DROVA. Шел мокрый снег, ветер жалил голую поясницу. Паша одернул свитер и куртку, задница все равно мерзла. Он встал под фонарем, изучил информацию на этикетке, убедился, что полено до него не открывали, и сделал пару глотков. Водка оказалась нормальная. Конечно, не виски, не ром и не текила, но на вкус не совсем говно.

Ветер усилился, до проспекта Энергетиков было очень далеко. Паша достал из сумки айпад, чтобы посчитать километры. Получалось больше штуки даже на самом дешевом такси. Снежные хлопья таяли на сенсорном экране. Полутрезвые гопники пялились на бутыль, на Пашины зеленые ботинки. Водка разжигала ненависть к социальной группе.

Таджиков на улице было великое множество, больше, чем русских. Наверное, на праздники им становится душно в съемных квартирах с пахнущими гнилой картошкой матрасами и нестираным шмотьем. Или что у них там в этих квартирах – Паша не выяснял.

Он думал завалиться в какой-нибудь клуб, но после мамашиной подставы развлекаться не хотелось, а за вход пришлось бы платить как за такси.

Паша выпил треть полена и закурил. На улице стало теплее. Он размышлял: может, открыть машину по телефону, а потом соединить провода? Нет, это было бы глупо. Паша поздравил с Новым годом друзей в фейсбуке и двинулся в сторону дома.

В конце улицы он упал. Паша даже не понял, как оказался сидящим рядом с огромной кучей коричневого снега.

Мир вокруг менялся очень быстро, Паша не успевал замечать, как перед ним появлялись разные люди, тревожно вглядывались в его лицо и исчезали. Алкаш в мерзком пуховике прочел длинный монолог о суках, которые не продают ночью пиво с первого января. Он предлагал помочь и почему-то хватался за полено, а Паша отпихивал его ногой.

Ветер усилился. Паша встал.

К поребрику подкатила коричневая от грязи девятка: ни номеров, ни ее родного цвета невозможно было разобрать. Водитель опустил стекло. Паша матюгнулся от восхищения.

Такого сходства с Вонгом Карваем он еще ни разу не видел. Это был не маститый Карвай без возраста, а совсем еще юный Вонг с округлым подбородком и пухлой верхней губой, слегка поперченной щетиной. Только очки водителя были не черные, как у настоящего Карвая, а желтые, антибликовые. Паша отвернулся, украдкой поднял айпад и сфотографировал себя на фоне водилы.

Карвай ждал. Паша сказал, что у него нет денег, и это чистая правда. Последние потратил на букет для жены Балабанова.

Таджик состроил гримасу, как будто ему все равно.

Паша посмотрел, где находится ближайший банкомат, и влез на заднее сиденье. При этом он, кажется, ушиб голову, но совершенно ничего не чувствовал.

– Куда ехать? – спросил Карвай.

– С Новым годом, – ответил Паша.

Он попросил таджика притормозить у банкомата, запихал карту в щель и начал набирать пин-код. Получилось со второго раза. Пальцы как-то вдруг перестали гнуться, Паша почти не чувствовал экран. Вместо двух тысяч из банкомата вылезла целая пачка.

– Угол Энергетиков и шоссе Революции, – скомандовал Паша, считая тысячные купюры. Их было двадцать, ровно треть его зарплаты.

Карвай кивнул. Это показалось Паше странным. На всякий случай Паша показал ему маршрут на айпаде.

– Знаю, знаю, – кивнул Вонг, слегка улыбаясь. – Убери, а то уронишь.

– На, – Паша отслюнил ему штуку. – Купи себе лапши.

Карвай не счел нужным обернуться, как будто тысяча рублей его сильно оскорбила.

Паша положил айпад рядом на сиденье и отхлебнул из полена. В полене было уже на донышке, Паша сам не заметил, куда исчезла остальная водка, и хотел написать об этом в фейсбуке. Вонг пиздел с кем-то по мобиле, прижимая руль левым локтем. В салоне пахло бензином и ванильным освежителем, от которого заложило нос и заболела голова. Паша тихо обозвал Вонга ванильной жопой, Карвай это услышал и что-то ответил.