Жестокий. В уплату долга

– Ладно, – пожала плечами, про себя немного сожалея. Если бы сюда приходил курьер или домработница, мне было бы легче сбежать, а так, получается, могу просидеть здесь неизвестно сколько. Плохо. Очень плохо.

– Ну, давай. Ешь. А потом покажу тебе квартиру. Знакомиться будем, как ты и хотела.

ГЛАВА 23

– Девка у Булата, всё как вы и говорили, шеф, – улыбнулся своей стрёмной ухмылкой Ваха, остановившись сбоку. – Только я не понял… А зачем это вам?

– Ты, Ваха, рождён не для того, чтобы понимать. Ты для вышибания мозгов рождён. Вот и занимайся, чем тебе положено.

– Так я не понял, нам следить за ней или…

– Или! Приглядывайте пока. Но не суйтесь, пока я не скажу. Булат должен влюбиться в эту суку так, чтобы голову потерял. Чтобы больным до неё стал. А потом я заберу её. Посмотрим, как он задёргается, – злобная гримаса исказила его лицо, когда представил, как завершит свою месть. Никогда ещё отмщение не было таким сладким.

Заныли шрамы, как и всякий раз, когда думал о брате. Сколько бы ни прошло лет, сколько бы воды ни утекло, ему не забыть тот ад, который Булат устроил из зависти и желания обладать его, Имрана, девочкой. Никогда не забыть и не простить. Жажда посчитаться с Булатом никогда не оставит его сердце и насквозь прожжённую душу. Никогда. И чтобы хоть как-то унять этот огонь, не гаснущий уже много лет, ему необходимо отомстить. Так же жутко и страшно, как когда-то поступили с ним. И пусть свершение этой мести послужит началом новой войны, ему станет легче.

– Как скажете, шеф. Что-то ещё?

– Как она? Ты был сегодня у неё?

– Был. – Ваха вздохнул. – Всё по-прежнему. Злится.

– Не сомневаюсь. Ладно, оставь меня. Я хочу новости посмотреть.

Хотелось другого. Не новостей. Трахаться хотелось, как волку бешеному. Но с некоторых пор Элла раздражала, а другие не могли его удовлетворить физически. Всё приелось, надоело. Накачанные жопы, губы, глаза кукольные. Раньше всё это нравилось, никогда не любил простушек. А сейчас как-то опостылело. С тех пор, как эту встретил…

Сейчас, когда видеть её не мог, пересматривал записи с камер видеонаблюдения, где она раздевается, и дрочил на неё, как ошалелый. По-другому разрядиться не получалось. Что-то перемкнуло в голове. Жажда мести заволокла разум и все остальные инстинкты. Теперь, пока не свершит своё правосудие, не остынет.

Поднял со стола вибрирующий телефон, приложил к уху.

– Да?

– Имран Валидович, там Элла пришла. Просит её пропустить.

– Пусть проваливает. Скажи, я отправляю её в отставку. И приготовь мне машину.

– Куда поедем?

– Я сам поеду.

Скоро годовщина гибели Машки. И его гибели. Имран тогда погиб, сгорел в огне. Потерял единственную, кого любил, потерял себя, веру в свою семью, частью которой так хотел быть. Верил до последнего, что является членом этой семьи. И только лёжа в стерильной до тошноты, белой палате, перебинтованный с ног до головы, понял, что никогда не был нужен отцу и его прогнившей насквозь династии. Он – незаконнорождённый ублюдок. Ошибка молодости отца, не более.

Миновав скулящую, бегущую за ним Эллу, запрыгнул во внедорожник и вжал педаль газа до упора. Открыв окно, впустил в салон морозный воздух, глубоко вдохнул. Во рту снова чувствовался вкус пепла и сажи, как бывало всегда, когда приближался этот день.

Первые годы он пытался праздновать его, как второй день рождения. Пытался расшевелить Машку, вдохнуть в неё жизнь. Но она упорно сопротивлялась и превращала все его старания в прах. А потом встречи с ней превратились в ад. Она выпивала из него остатки человечности, пропитывала ненавистью и яростью всё больше. Теперь он навещал её пару раз в год. До годовщины и на саму годовщину.

Почему не оставил её, не забыл? Вряд ли Имран когда-нибудь сможет ответить на этот вопрос. Наверное, оттого всё, что сердце не оставило и не забыло. Не отпустило её.

Она сидит в своём любимом плетённом кресле, слегка покачивается. Тонкими пальцами сжимает зелёный стебель длинной розы.

– Привет, – Имран приближается сзади, накрывает ладонями плечи, обтянутые плотной тканью водолазки.

– Привет, – она не пугается, даже не вздрагивает. – Ваха привёз розы. Красивые.

– Да, красивые.

– Как у тебя дела? – она подносит алый бутон к лицу, вдыхает его аромат.

– Хорошо. Ваха сказал, ты снова буянишь.

– Нет, я просто не хотела есть, а эта повариха уже достала. Бегает за мной, как за ребёнком.

– Маш, у неё такая работа. Я плачу ей за это.

– Она переигрывает. Я хочу другого повара. Эта меня бесит.

Вздохнул, прикрывая веки.

– Хорошо. Будет тебе другой повар. Это всё?

– Нет.

– Что ещё?

– Ты знаешь что. Булат уже влюбился в неё?

– Маш, я помню о том, что обещал тебе. И я выполню своё обещание. Но на это нужно время.

Она перехватывает бутон розы второй рукой, отрывает его от стебля и швыряет на пол. Красные лепестки рассыпаются по паркету, к ним падает и стебель.

– Жду.

Иногда он думал: а зачем всё это? Годы, потраченные впустую, проведённые в постоянном сражении с Булатом. Может, было бы проще всё забыть? Выкинуть из головы? Простить?