Жиган

— Бойцы, вперед! — голосил Самсонов. Двое самых отчаянных солдат следом за прапорщиком бросились на Жигана. Одного он успел сбить с ног встречным ударом прямой левой в голову, но другой успел повиснуть у него на плече, вопя что-то неразборчивое.

Жиган пытался сбросить его, но тщетно. На выручку бойцу подоспели остальные. Они облепили Жигана, как мухи, не замечая, что под ногами валяется прапорщик Матвеев. Один висел на левой руке Жигана, другой на правой, и еще двое беспорядочно тыкали его кулаками.

Жиган попытался освободить правую руку, но тут произошло неожиданное. Висевший на ней солдат зубами впился ему в плечо. Боль была такой сильной, что на мгновение у Жигана помутилось в глазах. Рука повисла как плеть.

За спинами солдат неожиданно появился капитан Самсонов и с проворством фокусника застегнул на запястье Жигана браслет наручников. Жиган не успел даже дернуться — так быстро все произошло.

Вдобавок кто-то из солдат ударил его носком тяжелого кирзового сапога по голени. Боль была такой, что искры посыпались из глаз.

Все, теперь перевес был на стороне противника. Жигана били по голове, в грудь, по плечам, потом повалили на пол и начали топтать сапогами. Капитан Самсонов вывернул Жигану обе руки на спину и защелкнул наручники.

— Сейчас мы тебе устроим ласточку! — возбужденно прокричал он.

Самсонов схватил Жигана за руки и резко рванул их вверх. Нестерпимая боль пронзила позвоночник. Сам капитан бил по почкам. Солдаты молотили Жигана наугад — кто куда попадет. Удары приходились большей частью по ребрам и плечам.

Самсонов зверствовал больше остальных. Он непрерывно дергал Жигана за руки, сведенные за спиной и скованные наручниками.

Избиение продолжалось еще несколько минут, пока наконец капитан не устал сам и не дал отмашку солдатам.

— Все, хватит.

Сняв с Жигана наручники, он распорядился, чтобы его отнесли назад в камеру.

Заключенного швырнули на каменный пол, потом бросили туда же его вещи.

Капитан напоследок подошел к Жигану, пнул его ногой в плечо и проговорил:

— Будешь гнить тут еще сорок пять суток, падла. Это тебе не зеков в отряде мочить. Но я еще добрый. Вот когда Бульдозер до тебя доберется…

* * *

Жиган не мог знать о том разговоре, который накануне предполагаемого срока его выхода из штрафного изолятора состоялся между капитаном Беляниным и смотрящим зоны Артуром.

Они встретились в медсанчасти. Артур занимал палату вместе с еще тремя зеками. Когда вошел начальник четвертого отряда, Артур молча, кивком головы, показал зекам на дверь. Они сразу же вышли в коридор.

В палате царил идеальный порядок. Артур любил чистоту и уют. На нем в отличие от других заключенных, находившихся сейчас в медсанчасти, была не больничная пижама, а теплый спортивный костюм и домашние тапочки.

Белянина он встретил радушно, предложил конфеты и шоколад. Капитан с удовольствием отломил кусочек от темно-коричневой плитки и, пожевывая шоколад, сказал:

— Есть дело, Артур.

— Понимаю, гражданин начальник.

— Завтра заканчивается срок содержания в ШИЗО Панфилова. Не знаю, что с ним делать.

— Что вас беспокоит, гражданин начальник?

— Ты же знаешь, Артур, меня всегда беспокоит только одно — порядок в отряде. Выйдет Панфилов, блатные обязательно захотят ему отомстить. На сей раз он так легко не отделается.

— А я чем могу помочь? — прищурившись, спросил Артур.

— Брось притворяться. Одного твоего слова достаточно, чтобы его оставили в покое.

— С какой стати я буду его защищать? — огрызнулся Артур.

Белянин недовольно засопел.

— Мне трупы не нужны, а хозяину тем более.

— Но ведь на зоне всякое бывает. Человек может скончаться от внезапного сердечного приступа или наложить на себя руки. За каждым ведь не углядишь.

— Значит, не хочешь пойти мне навстречу?

— Малхаз — горячий парень, — немного подумав, сказал Артур. — Он хоть и среди обиженных, но от мести не откажется…

— Не тяни, говори, что надо.

Артур обвел палату многозначительным взглядом.

— Знаешь, начальник, все здесь хорошо, только вот скучно. Праздника в душе не хватает.

Капитану Белянину трудно было не понять столь откровенный намек. Речь шла о застолье.

— Решим вопрос. Так что с Панфиловым делать?

— Это уж в вашей компетенции, гражданин начальник, — улыбнувшись, сказал Артур. — Только я бы злостных нарушителей дисциплины из ШИЗО просто так не выпускал. Они бы у меня там долго парились.

— Сколько?

— Еще месяца полтора. А там, глядишь, страсти и поулягутся. В отряде появится новый смотрящий…

— Как на это посмотрит хозяин?

— Сугубо положительно. В отряде сохранится порядок, а нарушитель дисциплины должен нести за это заслуженное наказание.

— Его вроде бы и наказывать не за что. Месяц просидел в санатории ниже травы, тише воды.

— Ну, гражданин начальник, мне ли вам рассказывать, как это делается. Нарушил правила содержания в ШИЗО, хранил недозволенные предметы, оказывал сопротивление представителям администрации. Был бы человек, а повод найдется. Мне тоже спокойнее будет, если Жиган еще посидит в изоляторе. Будет ему что-то вроде карантина.

— Постой, постой, какой Жиган?

— Погоняла у него такая.

— Ты откуда знаешь?