Жиган

Сначала пили на кухне, закусывая бутербродами с несвежей колбасой, которая обнаружилась у Терентия в холодильнике. Потом девчонки отправились в ванную, а хозяин квартиры вместе Жиганом перешел в захламленную комнату.

Жиган слабо понимал, что происходило потом: водка сделала свое дело.

Терентий извлек откуда-то из-под дивана гитару и, терзая струны, с надрывом запел:

Прости-прощай, я покидаю зону,
Меня на волю гонят мусора,
А я привык, как к спальному вагону,
Бывает, привыкают фраера.

Рецидивистов хор уже из бывших
Споет последний раз «Вечерний звон» —
Малиновую песню строгих вышек.
А завтра воля, что была как сон.

Я с радостью великой, но неброской
Под утро выйду на разливы рек.
И вот зека обнимется с березкой,
Обыкновенный вольный человек…

Девчонки вышли из ванны совершенно обнаженными. Маша плюхнулась на диван рядом с Терентием и пыталась подпевать ему, не зная слов песни.

Настя закурила, села на пол рядом с Жиганом.

Но долго будет ныть по зоне рана,
И будут сниться в клетку облака,
И не поможет женщина Марьяна
Уснуть спокойно бывшему зека…

Несмотря на огромное количество выпитого и отчаянную фальшь в голосе, Терентий ни разу не забыл слова и не перепутал аккорды.

Когда Маша услышала слова последнего куплета, она деланно возмутилась.

— Как это — не поможет? Олежек, я обязательно помогу тебе.

Он еще пытался что-то петь, но крепкая крупногрудая девица вырвала у него гитару и тут же запечатала жадным пьяным поцелуем лицо Терентия. Потом она села на него верхом и стала расстегивать на груди рубашку.

Уже как в полусне Жиган почувствовал прикосновение к себе женских губ. Это

Настя, встав с пола и затушив сигарету, села ему на колени.

Его руки сами собой обхватили ее хрупкое девичье тело, которое так маняще прижималось к нему сверху. Потом что-то вдруг мелькнуло у него в голове, и он возбужденно прошептал:

— Лена, Леночка…

— Я не Лена, — ласково проговорила она ему на ухо. — Я Настя…

Но он уже ничего не слышал. Он перевернул ее и стал покрывать поцелуями с такой страстью, на которую только был способен человек, не знавший женщину долгие годы…

* * *

С трудом разлепив глаза и приподняв отчаянно болевшую голову, Жиган долго не мог понять, где находится.

Над головой — серый, в грязных потеках, давно не мытый потолок, вокруг стены, оклеенные старенькими дешевыми обоями, и молодецкий храп сбоку.

Жиган был заботливо накрыт одеялом. Рядом, закутавшись в потертое покрывало, храпел Терентий.

Жиган встал с дивана и, шлепая босыми ногами по немытому полу, поплелся на кухню. Настенные часы показывали двенадцать. День был в самом разгаре. Во дво ре под окнами бегали дети, кто-то шумно выколачивал ковер. Удары мерно отдавались в тяжелой, словно налитой свинцом голове. Девчонки исчезли.

Обнаружив на кухонном столе недопитую бутылку шампанского, Жиган жадно припал к горлышку.

После шампанского головная боль чуть отступила. Порывшись в забитой окурками пепельнице, Жиган выбрал чинарик подлиннее и закурил.

Он пытался вспомнить, что же произошло ночью, но в памяти всплывали только Терентий с гитарой и грудастая Маша, отнимающая у него инструмент.

Он так и сидел нагишом, когда на кухню завалился Терентий.

— Ты чего? — громко зевнув, спросил он.

Терентий успел натянуть на себя спортивные штаны с пузырями на коленках и выцветшую майку.

— Ничего, — вздохнув, сказал Жиган. — Вот думаю, что шефу говорить.

— Зачем?

— На дворе день давно.

— Ну и что?

Терентий непонимающе мотнул головой.

— На работу надо бы.

— Какая работа? Ты чего, вообще умом тронулся? Сегодня суббота.

— Слава Богу, — облегченно вздохнул Жиган. — А я-то совсем забыл.

— Пить надо больше, — икнув, заметил Терентий и почесал грудь. — Где же у меня пиво-то было?

Он стал открывать подряд все кухонные ящики и наконец извлек на свет Божий две бутылки «Жигулевского». Одну он поставил на стол перед Жиганом, другую откупорил и опустошил одним глотком.

— Пей, чего сидишь?

Жиган последовал примеру друга.

— Борухи давно смотались? — спросил Терентий.

Жиган пожал плечами.

— Ну и хрен с ними. Баба с возу — кобыле легче, — засмеялся Терентий. — Слушай, я забыл тебе вчера сказать.

— Что?

— Угадай с трех раз, кого я недавно видел?

— Живого дедушку Ленина, — сострил Жиган.

— Нет, я серьезно. —Ну?

— Ленку Кирееву. Помнишь ее?

— Угу, — промычал Жиган.

— Я, правда, не успел спросить, что она здесь делает, но потом мне знакомые пацаны сказали, что она с Пантелеем на какой-то охренительной тачке ездит.

Снова заныла рана в сердце, и Жиган, стараясь скрыть свои чувства, припал к бутылке. Пиво горячими струями разливалось по жилам.

— Что молчишь?

— Пошло оно все… подальше.

* * *