Жиган

— Ваши, наверное.

«Интересные получаются дела, — подумал Жиган. — Перстней у меня на пальцах вроде бы нет, росписей тоже не видать… Он, наверное, думает, что я бабки из него выбивать собираюсь».

— Ты кому платишь?

— Пантелею. Он через азеров план с югов привозит.

— Ясно. Игната Панфилова знаешь? Сева утер грязным рукавом джинсовой куртки мокрое лицо.

— Я его уже два месяца не видел.

— Куда он делся?

— А мне почем знать? — обиженно протянул наркоман. — Он тут всем задолжал.

— И тебе тоже?

— Конечно. Всю зиму прятался. Потом пришел, сказал, что завтра деньги вернет, и с тех пор я его больше не видел.

— Откуда у него деньги?

— Не знаю, я же не прокурор и не следователь. Может, клад нашел, а может, богатые родственники наследство ему оставили.

Жиган рывком соскочил с подоконника и чувствительно тряхнул Севу за грудь.

— Правду говори, плесень! А то до завтрашнего дня не доживешь.

Всхлипывая, Сева заканючил:

— Не знаю я ничего. Вроде мамаша ему что-то обещала дать.

— Он сам тебе это сказал?

— Сам, а кто же еще?

— Куда он делся? Говори!

— Не знаю. Наташка сказала, что видела, как его Хыз с Борисиком на машине увозили.

— Откуда ты знаешь Хыза и Борисика?

— Их все здесь знают. Они мне план привозили.

— И вчера они к тебе приходили?

— Нет, другой, я его не знаю. Здоровый такой, на гориллу похож. Забрал все деньги и план, сказал, что Пантелей ничего не даст до тех пор, пока я долг не выплачу.

— Чем же вы наширялись?

— Наташка вчера у родителей сперла.

— Это она на тюфяках лежит?

— Она.

— Тащи ее сюда.

С девчонкой пришлось повторить ту же процедуру, что и с Севой.

Но ничего путного добиться от нее не удалось. Она только повторила, что видела, как Игната увозили люди Пантелея. Потом она побледнела, стала дрожать всем телом и, наконец, упала на пол.

— Ломка у нее, — сказал Сева. — Если сейчас не ширнется, может помереть. А у нас уже ничего не осталось.

Вздохнув, Жиган вытащил из кармана двадцатипятку.

— Держи. Это вам на лекарства.

Он сунул деньги в ладонь ничего не понимающего Севы и направился к выходу из этой загаженной дыры.

ГЛАВА 21

Что же случилось с Игнатом? Мозаичная картина постепенно начинала складываться, хотя в ней не хватало нескольких самых важных фрагментов.

Сев на иглу, брат попал в зависимость от Пантелея, который снабжал его наркотиками. Денег у Игната почти не было, и долги постепенно росли. Он задолжал не только Пантелею, но и таким же бедолагам-наркоманам.

Мать наверняка узнала об этом, сняла со сберегательной книжки все, что у нее было, добавила к этому сумму, полученную за страховку, и отдала эти деньги Игнату, чтобы он погасил хотя бы часть долга. Это уже ясно.

А что дальше?

Взял ли Игнат деньги с собой, когда ехал с подручными Пантелея, или спрятал, надеясь сбежать и воспользоваться ими позднее?

В общем, как там говорил кто-то из древних: «Все дороги ведут в Рим». Опять Пантелей!

* * *

Жиган вернулся домой, принял ванну, сварил себе кофе и с чашкой в руках уселся в кресло. Он успел сделать пару глотков, когда задребезжал звонок телефонного аппарата. Услышав знакомый голос, он вначале подумал, что ему померещилось.

— Алло, Костя, это ты?

«Не может быть. Неужели она? — подумал Жиган. — Или это просто какое-то наваждение?»

— Костя, ну что же ты молчишь? Я знаю, что это ты.

Жиган даже хотел что-то сказать, но в горле застрял тугой комок. Так ни на что и не решившись, он положил трубку.

Да ну ее к черту. О чем мне с ней говорить? Шлюха! А какой недотрогой раньше была. Воспитание, музыкальная школа, единственная дочка у родителей. Растили, как цветок в теплице. У меня руки по локоть в масле были, а она каждую неделю новые джинсы надевала. И что теперь?

Он даже не заметил, как в чашке закончился кофе, и машинально продолжал жевать гущу. Взгляд его то и дело падал на телефонный аппарат.

Может быть, зря он положил трубку?

Все-таки надо выслушать человека, прежде чем посылать его подальше.

Ладно, захочет — еще раз позвонит. Палец не сломается. А может быть, она обиделась и больше он никогда не услышит ее голос?

Господи, как он любил ее голос. Бархатный и нежный. Она говорила чуть в нос, и это придавало голосу неповторимые интонации.

Он и сейчас почти не изменился, только стал чуть-чуть более низким. Но это, наверное, связано с возрастом, она ведь уже не девчонка.

Все-таки он никак не мог понять — что же заставило ее, девочку из благополучной интеллигентной семьи, подававшей такие большие надежды в школе, окунуться в это дерьмо?

С ним-то, Жиганом, все понятно — безотцовщина, нужда, драки во дворе. Ему изначально не было предначертано иного пути.

Внезапно он поймал себя на мысли о том, что ему очень хочется услышать трель телефонного звонка. В тягостном ожидании шли минуты. Он уже начал укорять себя и придумывать оправдания для нее.

Что, если она не может позвонить? Если Лена там, на даче, тогда все становится понятным. Где-то рядом Пантелей. Если нет его самого, остаются его люди.

И вот наконец прозвучал долгожданный

звонок. Он схватил трубку с такой поспешностью, как будто от этого зависела его собственная жизнь.

— Да, я слушаю.