Жил-был Чух Болотный

Прошло немного времени, когда всем стало очевидно, что Чух мог делать то, что не умел делать никто на болоте. Прежде всего, сообщать много полезных сведений. На болоте же нет ни радио, ни телевизора. И множество болотного народца с какого-то момента стало собираться на берегу у старой коряги, чтобы послушать утреннюю сводку погоды и другие чуховские новости.

Как вы помните, у Чуха имелись замечательные ушки-локаторы. Может быть, они и были сделаны специально с учетом его пытливой натуры, подвижного ума и неравнодушного к окружающему миру характера? В любой момент Чух мог выдвинуть свои ушки в любом направлении, чтобы се слышать все, что происходит на болоте, вокруг и даже дальше. Кроме того, у него была довольно длинная шея, которая тоже могла выдвигаться. Именно эта замечательная способность позволяла Чуху поднимать и вертеть свою головешку, покрытую зелеными волосами, над привычными кочками болота. В случае желания или необходимости он мог за один полный оборот головы вокруг вытянутой шеи посмотреть на все четыре стороны. Поэтому, сами понимаете, Чух видел и слышал гораздо больше, глубже и дальше чем его одноболотчане.

«Что там, что там?», – спрашивали они, как только замечали выдвинутые уши и шею Чуха. Тот, очень серьезный и ответственный, включал все свои двигательные способности. Он вращал шеей и головой, выдвигал ушки, раздувал ноздри, распускал свой великолепный хвост-опахало и начинал внимательно смотреть, слушать, нюхать. Он втягивал и выпускал воздух своим изящным носом и, наконец, щелкнув двумя верхними белыми крепкими зубами о два таких же нижних, объявлял болотным жителям важную информацию. Он сообщал точное время, сводку погоды, температуру воздуха, влажность, давление, скорость ветра и его направление. Он говорил, будет ли дождь и когда будет, рассказывал, какого цвета небо, не затягивается ли облаками, какие цветы распустились на соседней поляне, какие грибы начали расти под березами, и начинают ли созревать болотные ягоды. Одним словом, Чух передавал ежедневно очень много всяких нужных сведений. Мошкара, благодаря полученным данным, не боролась со встречным ветром, а летела строго по его направлению. Лягушки заранее устраивались на кочках, так, чтобы их не продуло холодным ветром, и с удовольствием разминали голосовые связки. Болотные ягоды, чтобы посинеть (если это была голубика) или покраснеть (если это были брусника, костяника или клюква), послушно следовали советам Чуха. Они вовремя закрывались от дождя листочками и своевременно их открывали, чтобы подставить свои бока солнцу. Кусты ивы, вербы и ракиты (смешно, но Чух не сразу научился различать их друг от друга) начинали стряхивать с листочков росу и упрятывать влагу подальше, потому что Чух их предупреждал, например, что дождя не будет целую неделю.

Но самое главное, Чух теперь мог сообщать своим собратьям-лягушкам обо всех передвижениях в жабьем болоте Буфо. Правда, для этого ему надо было выдвигать длинные пружинки не только на ушах, но и на ресницах. А это, как признавался сам Чух, было достаточно трудно.

– Чудно, чудно это, – ворчали авторитетные старые квакши, естественно, делая ударение на последнем «о» в этом слове.

Их менее прыткие соплеменницы, надеясь заполучить благосклонность первых, тут же поддакивали и подквакивали. – Ох, как вы правы, все не по-нашему, все не так. Нам эти фокусы ни к чему.

– Чудно, чудно, – оглядывая болото, лес и дальние поля, радостно восклицал Чух, делая ударение в этом слове как раз на другую букву, на «у». Казалось, он каждый день своей жизни действительно, воспринимал как чудо, как замечательный подарок.

И все-таки, справедливости ради надо сказать, что несмотря на вполне объяснительную настороженность к незнакомцам, большинство жителей болота соглашалось, что агрессии от пришельца не исходит, что характер у него покладистый, нрав добрый, настроение чаще всего веселое и жизнерадостное.

Кроме того, Чух не переставал вызывать интерес к себе, а это, признайтесь, бывает не часто. Обычно, лягушки, да и не только они, неизвестно почему, быстро теряют интерес к новому, к тому, что еще вчера так занимало их, удивляло, вызывало умные споры. Другое дело было сейчас.

Даже при всем старании соблюдать свой размеренный образ жизни, лягушкам приходилось ежедневно отвлекаться на удивление. Да-да, часть времени теперь уходила именно на удивление чуховским затеям. При этом лягушки были уверены, что Чух придумывает все новые и новые штучки, чтобы позабавить их. Поэтому они были снисходительны. Как бы они изумились, узнав, что Чух делает это не смеха ради, а из-за научного, можно сказать, интереса, стремления к открытиям.