Жил-был народ…

По мере продвижения Красной Армии на запад почти повсеместно фиксировались антисемитские инциденты, которые иногда квалифицировались республиканскими органами государственной безопасности как «имеющие тенденцию к открытым выступлениям погромного характера»: летом 1944 года в Киеве и Днепропетровске евреи, в том числе военнослужащие, подвергались избиению; реэвакуированные еврейские семьи становились объектами нападений.

С юдофобских позиций выступало украинское партийное руководство. Отдел агитации и пропаганды Киевского обкома в августе 1944 года подготовил конспект лекции для «политчаса», содержавший резкие выпады против евреев. Тогда же в Черновцах была прочитана лекция, в которой говорилось, что после войны руководящие посты в советском обществе будут занимать только представители коренных национальностей.

На юге Украины и в Крыму не были восстановлены еврейские колхозы, исчезли названия населенных пунктов на идиш. На памятниках, которые евреи ставили на местах массовых казней, не разрешали писать, какой национальности были убитые (применялась стандартная формулировка «советские граждане»).

15 декабря 1941 года на пост председателя Еврейского антифашистского комитета был назначен Соломон Михоэлс. Благодаря работе ЕАК в США возникло 2230 еврейских комитетов помощи СССР, объединившихся в Еврейский совет помощи СССР во главе с Альбертом Эйнштейном и Шоломом Ашем. Подобные комитеты были созданы в Англии, Канаде, Мексике. Комитет собрал на нужды Красной Армии около 45 миллионов долларов.

В середине 1944 года С. Михоэлс и Ш. Эпштейн обратились к заместителю председателя Совета народных комиссаров В. Молотову с письмом, в котором говорилось: «Изо дня в день мы получаем из освобожденных районов тревожные сведения о чрезвычайно тяжелом моральном и материальном положении оставшихся там в живых евреев».

Приведя в большом количестве конкретные примеры, авторы предложили «создать при Еврейском антифашистском комитете… специальную комиссию помощи евреям, пострадавшим от войны». Письмо было передано в Наркомат госконтроля. Ответ гласил, что заявление признано «необоснованным».

Впрочем, война заканчивалась, нужды в Еврейском антифашистском комитете больше не было. Организация была ликвидирована. Михоэлс, пользовавшийся всемирной славой, убит. Прочие члены ЕАК репрессированы и – за исключением единственной выжившей, Лины Штерн, – погибли в заключении. В Израиле до сих пор в их память отмечают «день расстрелянных поэтов»…

Информация к размышлению: Правила выживания в геноциде

Ну, предположим, попали вы на территорию, контролируемую режимом, который вас и ваших близких полагает унтерменшами, не заслуживающими права на жизнь. Что теперь с этим делать? Вопрос, кстати говоря, не праздный. И не только исходя из всего того, что творится на современном Ближнем и Среднем Востоке, где геноцид – нормальная форма борьбы за власть, но и из ситуации в Европе. Где расизм и ксенофобия никуда не делись и приобретают всё более агрессивные формы. В том числе при поддержке Больших Парней из Вашингтона и Брюсселя – как это происходит на Украине, где антирусская пропаганда зашкаливает при всемерной поддержке властей, на которую их кураторы из Евросоюза и Соединённых Штатов демонстративно закрывают глаза.

Понятно, что для того чтобы не попадать под каток, проще всего отойти в сторону. То есть если существует вероятность того, что власти страны, в которой вы обитаете, объявят загонную охоту на людей той национальности или вероисповедания, к которым относится ваша семья и вы сами, лучше, чтоб вас в этот момент в этой стране не было. А были вы где угодно, желательно подальше. Где таковой охоты объявлено не будет. Далее вступает в действие старый еврейский анекдот насчёт того, нет ли у самого предлагающего в запасе другого глобуса. Но даже если вы родились в цивилизованных Германии или Австрии и жить не можете без айсбайна и венского шницеля, если к власти пришёл или вот-вот придёт фюрер, проще перетерпеть какое угодно количество лет в какой угодно дыре, лишь бы не встречаться с согражданами, полагающими – не важно, искренне или нет, – что все их беды из-за вас и таких, как вы. Иначе шанс уцелеть снижается до минимума.

Имущество продать за полную цену не удастся? Продайте за полцены. Только быстро. Вывезти архив, библиотеку, семейную коллекцию картин, любимую лошадь или скрипку Страдивари нет никакой возможности? Жаль. А дальше оцените, что вам дороже: голова или материальные ценности. И если жизнь дороже – её и спасайте. С пониманием того, что в первую очередь будут заниматься именно теми, у кого есть что брать. И если ценой свободы будет добровольный взнос в виде того, что накоплено предками или собрано вами, делайте его без сожаления. Иначе всё заберут сами, причём совсем не обязательно, что вы не будете превентивно ликвидированы – для гарантии того, что никто не будет предъявлять претензий. И уж совсем не стоит рисковать детьми. Фамильный замок не стоит их прогулки в газовую камеру.