Жил на свете человек. Как мы стали теми, с кем родители говорили не общаться

Каждое лето мы проводили вместе, гоняли на мотоциклах, пели у костра до рассвета. Ну, вы наверно, знаете все прелести лета в деревне. А если нет – представить несложно. К 1 сентября она возвращалась в Москву, иногда мы созванивались (по межгороду, мобильников тогда не было), часто писали друг другу письма. Да-да, те самые бумажные. И ждали нового лета.

Мы мечтали о будущем, о том, что всегда-всегда будем вместе. Иначе ведь и быть не могло, мы оба не представляли себе жизни друг без друга. Спорили порой лишь о том, когда нам лучше расписаться, – до армии или после (мне на тот момент уже пришла повестка, и в сентябре ждала медкомиссия). Но ни с того ни с сего, не сказав ни слова, ни полслова, задолго до сентября Ирка вдруг уехала. Я пытался дозвониться ей в Москву, обивал порог бабкиного дома – ноль. Через неделю так надоел бабе Клаве, что она мне прямо сказала: „Не ходи сюда больше, увижу – спущу собак. И не звони в Москву, она не ответит“. – „Что? Почему?!!“ – „Уйди с глаз моих, ирод!“

Лето было убито. Как и вся моя жизнь, как мне тогда казалось. Потом была армия, Рязанское воздушно-десантное училище, горячие точки, Чечня. После четвертого ранения меня окончательно комиссовали, и я вернулся домой, в Рязань. О моей любви так ничего и не было известно, в бабкином доме жили чужие люди. На всякий случай оставил для нее письмо, вдруг появится. Из армии писал и прежде, на московский адрес, безрезультатно.

И вот еду в плацкарте в Москву, бывший одноклассник звал в столицу начальником службы безопасности в солидный банк. Дома меня уже ничего не держало. Родителей похоронил, они ушли в течение года, один за другим. Вдруг слышу через купе: „Сядь на место! Я кому сказала! Дима!“ Толстая бабища с бесцветными волосами и красным лицом пытается уложить пацана лет десяти: „Быстро раздевайся и в койку!“ – Нет, это никак не может быть она! Ты спятил!» – уговариваю себя. Но голос!.. Разве я мог ошибиться? В голове никак не укладывалось, что моя девочка могла превратиться вот в это жирное нечто. Само собой, лет прошло немерено, но нет, невозможно! Надо подойти. Обознался – так и слава богу. Взял сигарету, направился в тамбур – проходя мимо, рассмотреть внимательнее, собраться с мыслями. Когда возвращался, тетка с сыном уже улеглись, обратиться показалось неудобным. Ладно, доедем до Москвы, на перроне подойду.

Утром в поезде их уже не было. Спросил проводницу, говорит, сошли раньше. Вот ведь невезуха! Давно бы успокоился и как страшный сон забыл это зрелище. Нет, это точно не Ирка! Когда вернулся обратно домой, сходил к дому бабки Клавы, да не с пустыми руками, поговорить с жильцами, по-людски, так, мол, и так, скажите, что знаете. Глава семейства (он оказался троюродным братом Ирины) после второй бутыли смилостивился и дал мне ее новый телефон.

Я позвонил. Разговор не складывался. «Ты на днях ехала с сыном из Рязани на поезде?» – «И что?» – «Надо встретиться, поговорить». – «Зачем?» – «Расставить точки над ё». – «Мне не надо». И все в том же духе. Потом я снова звонил, она не брала трубку. Через пару недель вдруг перезвонила сама: «Я на майские поеду к своим, в Рязань. Звони, если надумаешь увидеться».

Не буду ходить вокруг да около – да, мы встретились. На контакт Ирина шла с огромным трудом, но, видимо, расставить точки нужно было и ей самой, выговориться. Каждый вечер мы встречались и шли к реке, на наше место. Ирка рассказывала, а я слушал и охреневал – что за дебил писал сценарий этого бездарного сериала?! Прости меня, Господи… История и впрямь оказалась самая что ни на есть сериальная.

Неделя тогда выдалась дождливая, днями мы почти не виделись. И тут вдруг вечером к Ирке завалилась моя соседка Ленка. С места в карьер она набросилась на мою девочку, не давая ей опомниться: «Отвяжись, наконец, от моего парня. Мы с Борисом уже два года живем как муж и жена, а с тобой он только летом развлекался. Но ничего, теперь этим гулянкам я положу конец – через месяц мы женимся, я на третьем месяце. Так что вали в свою Москву, да побыстрее, не мути мне тут воду».

Конечно, все это было враньем. Ленка давно подбивала ко мне клинья, и когда узнала, что меня ждет армия, решила, наверно, что надо срочно хватать быка за рога и вести в стойло. Не гнушаясь ничем. Когда я сказал об этом Ире, она сразу и безоговорочно поверила. А в тот момент, понятное дело, была в шоке. Пока пыталась переварить услышанное и прийти в себя, на дворе уже стояла глубокая ночь. Заснуть так и не смогла. «Неужели правда?! Как это может быть правдой?!»

Утром, как только деревня начала просыпаться, побежала к моему дому. Как назло, я в тот день спозаранку укатил в город – друг моего отца, он же отец Ленки, попросил отвезти их в Рязань. Открыла мать. «Боря дома?» – «Нет, он повез Леночку в больницу». – «Лену?» – «Да, а тебе чего нужно?» – «Это правда? Скажите, это правда?» – «Ты о чем?» – «Правда, что они женятся?!»